– Ну уж нет!.. Я отдал за нее целых три початка!.. Пусть
Миннинньюа изволит мне их вернуть…
К Жигалану протолкался Обабро.
– Тебе они тоже втирают что-то про возврат?
– Про все что можно, – пробормотал Жигалан, тревожно косясь на
все растущую толпу. Люди что-то озабоченно бубнили, поочередно
наклоняясь друг к другу ухом, и совсем не было похоже, что
разговорчики идут лишь о торговле. – Этот вот уверял, что его
донимают Танцующие на Костях…
– А мой сейчас на компост жаловался, мол, до сих пор никто не
хочет перекупать, – хмыкнул Обабро. – А ему говорю, мол, воняет,
как вчерашний, сам то хоть понимаешь, кого пытаешься обдурить?..
Вмазал ему, аж дерьмом перепачкался, – воин еще раз потер кулак о
чешуйчатые полосы своей юбки. – Видно же, у кого что подвернулось
под руку, то с собой и притащили сюда…
–…чтобы вернуть, – закончил за него Жигалан, напряженно
соображая. – Потому что это единственное, на что они имеют право, и
что не дает их сейчас разогнать…
– Заговор, думаешь? – прошипел Обабро и обеспокоенно покрутил
головой.
Жигалан не ответил. Его внимание привлек еще один соплеменник.
Тощий, как скелет, обтянутый дряблой кожей, но с выпяченным
животом, будто обрюхаченная девка. Бедолага явно голодал, и его дни
уже были сочтены. Все бы ничего, вот только он был совершенно
голый. Мотня отвисла чуть ли не до самых колен.
Жигалан готов был от него отвернуться даже несмотря на племенной
закон, что запрещал объявляться нагим на всеобщее обозрение, если
бы не смятая в куль роба в его руках.
– Ты чего голый стоишь, народ смущаешь? – поинтересовался у него
Жигалан. – Прикрыться что ли нечем?
– Простите меня, – засуетился голыш, виновато прикрывая ладонью
свои причиндалы. – Но у меня не осталось одежды…
Обабро брезгливо вытянул ногу и ткнул носком своего мокасина в
робу в его руках.
– А это что?
– Это роба. Порченая.
– И что с ней не так? – спросил Жигалан, взяв ее осмотреть. Роба
была женской, длиннополой. Такую использовали земледельщицы. В
мыслях вспыхнули жаркие и давние сцены того, как подобная роба
срывалась с тела Демоны, но он их быстро прогнал. – С ней все в
порядке. Пусть и женское тряпье. Но тебе то что с того?
– Там шов неровный, – выдохнул голыш. – На рукаве.
Жигалан с Обабро переглянулись.
– Дружище, у тебя одежды то другой нет. Тебе ли выделываться
из-за неровного шва? Ты ж если выменяешь робу обратно, вообще без
одежды останешься!..