– Разумеется. Вы вроде говорили, будто неплохо знаете восходную
мифологию: не помните ли, часом, историю про Цепь гномов?
– Признаться, запамятовал...
– Ну, как же... Весьма назидательная история. Когда-то
давным-давно боги пытались усмирить Хахти – голодного демона Ада,
могущего пожрать весь Мир. Дважды они сажали его на цепь,
изготовленную божественным Кузнецом – сперва из стали, потом из
мифрила, – и дважды Хахти рвал ее, как паутинку. Когда же у богов
осталась последняя – третья – попытка, они унизились до того, что
обратились за помощью к гномам. Те не подвели и изготовили
по-настоящему несокрушимую цепь – из голоса рыб и звука кошачьих
шагов...
– Голос рыб и звук кошачьих шагов?
– Ну да. Ни того, ни другого больше не существует именно потому,
что всё это – сколько его было в Мире – целиком пошло на ту самую
цепь. Только, как мне сдается, на нее потратили и еще некоторые
вещи, которых теперь в Мире тоже не сыскать; к примеру,
благодарность владык – одна из таких вещей... А кстати: как,
по-вашему, боги расплатились с теми гномами?
– Надо думать, ликвидировали их. А какие тут еще могут быть
варианты?
– Именно так! Вернее сказать – собирались ликвидировать, но
гномы были тоже не лыком шиты... Впрочем, это уже отдельная
история. Так вот, возвращаясь к Арагорну и эльфам...
Рассказ его был долог и обстоятелен – он и сам проверял сейчас
на прочность свои логические конструкции. Затем наступило молчание,
нарушаемое лишь завыванием ветра за стенами башни.
– А вы страшный человек, Халаддин. Кто бы мог подумать... –
задумчиво произнес Тангорн; он оглядел доктора с каким-то новым
интересом и, пожалуй что, с уважением. – В работе, за которую мы
взялись, всякого рода карамельные сопли неуместны, однако если нам
и вправду суждено победить так, как вы задумали... Словом, не
думаю, чтобы у меня когда-нибудь возникло желание вспоминать с вами
эту историю за кубком доброго вина.
– Если нам суждено победить так, как я задумал, – эхом
откликнулся Халаддин, – не думаю, чтобы у меня возникло желание
видеть свое отражение в зеркале. (А про себя добавил: «И уж во
всяком случае, я никогда не посмею взглянуть в глаза Соне».)
– Впрочем, – усмехнулся барон, – я позволю себе вернуть вас на
грешную землю: эти разговоры удивительно напоминают скандальный
дележ ненайденного сокровища. Вы еще сперва выиграйте этот бой, а
уж потом предавайтесь душевным терзаниям... Пока что у нас появился
свет в конце тоннеля – и не более того. Не думаю, чтобы наши шансы
остаться в живых были выше, чем один к пяти, так что это по-своему
честная игра.