– Я, между прочим, озабочен судьбой гондорцев и рохирримов не
меньше твоего – просто вперед заглядываю чуть дальше, чем ты. Тебе
ли, члену Белого Совета, не знать, что совокупное магическое знание
в принципе не может прирастать относительно того, что было некогда
получено из рук Ауле и Оромэ: ты можешь утрачивать его быстрее или
медленнее, но повернуть этот процесс вспять не в силах никто.
Каждое следующее поколение магов будет слабее предыдущего, и рано
или поздно люди останутся с Природой один на один. Вот тогда-то им
и понадобятся Наука и Технология – если, конечно, ты к тому времени
не изведешь всё это под корень.
– Им вовсе не нужна твоя наука, ибо она разрушает гармонию Мира
и иссушает души людей!
– Должен тебе заметить, что в устах человека, собирающегося
развязать войну, разговоры о Душе и Гармонии звучат несколько
двусмысленно. Что же до науки, то она опасна вовсе не им, а тебе,
точнее – твоему больному самолюбию. Ведь мы, маги, в конечном счете
лишь потребители созданного предшественниками, а они – творцы
нового знания; мы обращены лицом к прошлому, они – к будущему. Ты
некогда избрал магию – и потому никогда не переступишь границы,
предначертанной Валарами, тогда как у них, в науке, рост знания – а
потому и могущества – поистине беспределен. Тебя гложет самый
страшный сорт зависти – зависть ремесленника к художнику... Ну что
ж, это и вправду веская причина для убийства; не ты первый, не ты
последний.
– Ты ведь и сам в это не веришь, – спокойно пожал плечами
Гэндальф.
– Да, пожалуй что не верю... – печально покачал головой Саруман.
– Знаешь, те, кем движет алчность, жажда власти, ущемленное
самолюбие, – это еще полбеды, у них по крайней мере случаются
угрызения совести. Но нет ничего страшнее ясноглазого идеалиста,
решившего облагодетельствовать человечество: такой весь мир зальет
кровью по колено и не поморщится. А больше всего на свете эти
ребята обожают присказку «Есть вещи поважнее мира и пострашнее
войны». Тебе ведь она тоже знакома, а?
– Я беру на себя эту ответственность, Саруман; История меня
оправдает.
– О, в этом-то я как раз не сомневаюсь – ведь историю эту будут
писать те, кто победит под твоими знаменами. Тут есть испытанные
рецепты: Мордор надо будет превратить в Империю Зла, желавшую
поработить всё Средиземье, а тамошние народы – в нежить,
разъезжавшую верхом на волках-оборотнях и питавшуюся человечиной...
Только я сейчас не об истории, а о тебе самом. Позволь-ка мне
повторить свой бестактный вопрос о людях – хранителях знаний
мордорской цивилизации. То, что их надо будет убивать – не
фигурально, а вполне натурально, – сомнений не вызывает: «сорняк
должен быть выполот до конца», иначе эта затея вообще бессмысленна.
Так вот, мне интересно – хватит ли у тебя духу поучаствовать в этой
«прополке» лично; да-да, именно так – будешь ли ты своими руками
отрубать им головы?.. Молчишь... Вот всегда с вами так, с
радетелями за Человечество! Сочинять прожекты об «Окончательном
решении мордорского вопроса» – это всегда пожалуйста, а как доходит
до дела – сразу в кусты: вам подай исполнителей, чтоб было потом на
кого кивать, скрививши морду, – это всё, дескать, ихние
«эксцессы»...