известную нам ее часть, мы позволим им в дальнейшем
спокойно использовать оставшихся на свободе агентов. А вот если мы
не тронем никого, то вычислить, что же именно нам известно,
окажется невозможным, и тогда им – по законам конспирации –
придется исходить из того, что вся эта агентура засвечена;
думаю, они если и не поставят на ней крест, то законсервируют
надолго. Во всяком случае, я на их месте не стал бы приближаться к
такой «полузасвеченной» сети и на три полета стрелы...
– Ладно, это всё теперь на ваше усмотрение, барон Грагер. Жалую
вам капитанский чин и соответствующие полномочия.
– Ого! – рассмеялся Тангорн. – Я вижу, принц, становление
Итилиенского государства идет не вполне обычным путем: первой по
счету его институцией станет контрразведывательная служба...
– С волками жить... – пожал плечами Фарамир. – Впрочем, всё это
вряд ли интересно нашим гостям. Где вы там, Цэрлэг?.. Признаться, я
пребываю в некотором затруднении: за сегодняшние ночные подвиги
вас, безусловно, следовало бы возвести в рыцарское достоинство,
однако здесь сразу возникает бездна формальных сложностей... Да и
нужно ли воину пустынь звание гондорского рыцаря?
– Совершенно ни к чему, Ваше Высочество! – покачал головою
Цэрлэг.
– Ну вот видите... Тогда нам ничего не остается, кроме как
последовать древним легендам: просите всё, чего вашей душе угодно,
сержант! Только имейте в виду – дочерей на выданье у меня пока не
предвидится, а в княжеской казне... сколько там у нас,
Берегонд?
– Сто тридцать шесть золотых. Ваше Высочество.
– М-да... на вендотенийскую сокровищницу, как видите, не
тянет... Вам, наверное, нужно время подумать, сержант? Да, кстати,
за мною ведь еще один должок: за спасение вами вот этого
прекрасного сэра...
– Прошу прощения. Ваше Высочество... – смутился орокуэн. – Но
мы... как бы это сказать... все вместе, так что просьба у нас будет
общая. Лучше, если вам всё расскажет барон Тангорн: считайте, что я
вроде как передал свое право ему...
– Вот как? – Принц с веселым изумлением оглядел трех товарищей.
– Чем дальше – тем интереснее. Просьба, надо полагать,
конфиденциальная?
– Да, Ваше Высочество.
– ...Насколько я понимаю, барон, речь пойдет о
палантире, – начал Фарамир, когда они отъехали шагов на
двадцать; он был хмур, и на лице его не осталось и следа
веселости.