мифриловой
кольчуги: надел ее еще в банке, страхуясь перед встречей с
Эландаром... Да, нечего сказать – здорово она ему помогла...
Едва лишь он попал ключом в скважину, как дверь распахнулась и
перед ним предстал заспанный дворецкий – огромный флегматичный
харадрим Унква, из-за плеча которого выглядывала перепуганная Тина.
Отстранив слуг, он вошел в дом; навстречу ему уже сбегала по
лестнице Элвис, на ходу запахивающая халат.
– Боже, что с тобой? Ты ранен?
– Никак нет – просто слегка выпимши. – Тут его и вправду качнуло
так, что пришлось опереться о стену. – Проходил вот мимо... дай-ка,
думаю, загляну по старой памяти.
– Врун... – Она всхлипнула, и руки ее, выскальзывая из широких
рукавов, обвились вокруг его шеи. – Господи, до чего ж ты мне
надоел!
...Они лежали рядом, чуть касаясь друг друга, и ладонь его
медленно скользила от ее плеча до изгиба бедра – легонько-легонько,
будто бы опасаясь стереть облившее их тела лунное серебро.
– Эли!.. – наконец решился он, и та, как-то сразу почувствовав,
что сейчас будет произнесено, медленно села, обхватив
колени и уронив на них голову. Слова застряли в горле; он
прикоснулся к ее руке и ощутил, как она отодвинулась – вроде бы
совсем чуть-чуть, но на преодоление этого «чуть-чуть» ему теперь
понадобится вся оставшаяся жизнь, и не факт, что хватит. Это,
впрочем, было в ней всегда: она в принципе неспособна устраивать
сцены, но зато умеет так промолчать, что потом неделю чувствуешь
себя распоследней скотиной... каковой скотиной ты на самом деле и
являешься. «У нее ж тут до меня вырисовывалась какая-то серьезная
матримониальная перспектива, а она ведь уже не девочка – под
тридцать... Сволочь вы, господин барон, ежели по-простому,
равнодушная эгоистичная сволочь».
– Ваша секретная служба любезно дала мне время до завтрашнего
полудня, чтобы я навсегда убрался из Умбара, – дальше меня просто
убьют. Я под колпаком, и мне уже не вырваться. Такие дела, Эли... –
Тут ему вдруг подумалось: вот, наверное, как раз с такими
интонациями и сообщают любовнице: «В ближайшее время встречаться не
выйдет – а то моя, похоже, что-то пронюхала», и у него
едва не свело скулы от отвращения к себе.
– Ты как будто оправдываешься. Тан. Зачем? Я ведь понимаю – это
просто судьба... А за меня не волнуйся, – она подняла голову, и
вдруг тихонько рассмеялась, – в этот раз я оказалась
предусмотрительнее, чем в прошлый.