– Почему же мы сами ничего об этом не знали?
– А вас это и не должно касаться. Я и сейчас говорю об этом лишь
за одним: вступая в борьбу, помните, пожалуйста, что вы сражаетесь
и за них тоже... Впрочем, это всё так, лирика... Короче говоря,
расклад был крайне скверный, но мы таки сумели, ценою всех этих
жертв, защитить Мордорскую цивилизацию, и та уже вышла из
младенчества. Еще буквально лет пятьдесят-семьдесят – и вы
завершили бы промышленную революцию, а после этого вам был бы уже
сам черт не брат. С того времени эльфы, никому не мешая, сидели бы
по своим Зачарованным лесам, а прочее Средиземье потихонечку
отправилось бы по вашему пути. И тогда, поняв, что они проигрывают
соревнование, маги Белого Совета решились на совершенно чудовищный
шаг: начали против Мордора войну на уничтожение, впрямую вовлекли в
нее эльфов, а в качестве платы за союз передали тем Зеркало.
– Передали Зеркало эльфам?!
– Да. Это было полнейшим безумием; сам глава Белого Совета
Саруман (он достаточно дальновидный и проницательный человек) бился
против этого плана до последней возможности, а когда тот всё же был
принят, покинул ряды белых магов. Совет возглавил Гэндальф –
инициатор «Окончательного решения мордорского вопроса»...
– Постойте, это какой Саруман? Не король Изенгарда?
– Он самый. Этот вступил во временный союз с нами, поскольку
сразу понял, чем кончатся для Средиземья игры с обитателями
Зачарованных лесов; он ведь еще давным-давно остерегал Белый Совет:
«Использовать эльфов в нашей борьбе против Мордора – всё равно что
поджечь дом ради того, чтобы вывести тараканов...» Так оно и вышло.
Мордор лежит в руинах, а Зеркало теперь в Лориене, у эльфийской
владычицы Галадриэль; немного погодя эльфы смахнут Белый Совет, как
крошки со скатерти, и будут править Средиземьем по своему
разумению. Помните, я вам говорил про закон причинности? Так вот,
главное, что отличает магический мир от нашего, – там этот закон не
действует (точнее, его действие крайне ограничено). Как только
эльфы разберутся в свойствах Зеркала (это не так просто даже для
них – они ведь никогда раньше с ним не сталкивались) и поймут, что
оно дает власть и над законом причинности, они немедленно – и
навсегда – превратят наш мир в заплеванную обочину Заокраинного
Запада.
– Так, значит, никакого выхода на самом деле нет? – тихо спросил
Халаддин.