[3]. И то, что музыка всегда была
исключительно «живой».
Спокойная, ненавязчивая, она
позволяла расслабиться и в то же время не мешала сосредоточиться на
серьёзном. Сегодня, кстати, к мягким перепевам клавиш добавился
лёгкий, всепроникающий ритм, создаваемый баритоновым саксофоном,
контрабасом и барабанами.
А ещё сегодня в «88» оказалось
непривычно много народу. В обычный вечер заполнялась едва ли
половина столиков: Том Хельгенбергер Старший считал, что людям
среднего достатка здесь делать нечего, для них – бары и рестораны
на нижних ярусах. Серьёзные же клиенты должны иметь возможность
отрешиться от толпы.
Как следствие, «88» был самым дорогим
заведением и без того недешёвого отеля. Платы за пару здешних
коктейлей вполне хватило бы на достойный ужин для двоих – ярусе,
скажем, на втором. Даже, пожалуй, на третьем. И немногочисленными
посетителями жемчужины Руби были, как правило, люди, ценившие своё
удовольствие больше денег. Которые считали так хорошо, что, в
принципе, имели возможность вовсе не считать.
Ну и те, кто, как сам Рис, позволяли
себе побыть эстетствующими сибаритами редко, зато от души.
Сейчас же давний знакомец, бармен
Серхио, лишь руками развёл: свободные места остались только у
стойки. Кстати, и сам Серхио, против всех и всяческих правил, был
за стойкой не один: взмокший помощник носился, как подросток,
получивший при попытке добраться до девчонки добрый заряд соли
пониже спины от бдительного папаши.
Причина этого (как и изменения в
звуковом сопровождении) обнаружилась практически сразу. Затянутая в
короткое чёрное платье, с волосами всех оттенков пламени свечи, она
скользила… текла… танцевала… в общем, перемещалась по залу.
И делала это так, что отсутствие
свободных столиков сразу становилось объяснимым. Как и наличие ещё
пары сбивающихся с ног девиц, служивших, похоже, передаточными
звеньями между рыжей официанткой и тихо сатанеющими барменами.
- «Шоты»[4]
разлетаются, как пирожки на ярмарке, - ухмыльнулся Серхио в ответ
на ироничный взгляд Риса.
Ну да, пожалуй… чем меньше порция,
тем чаще подойдет к столику рыжая… а оно того стоило. Даже несмотря
на то, что покамест Рис видел девицу только со спины. Рядом ощутимо
напряглась Бернадетт. Да и чёрт с ней.
Конечно, нехорошо в присутствии
«своей», пусть даже щедро оплаченной, женщины пялиться на
посторонние ноги. Вот только дело-то заключалось в том, что Хаузера
заинтересовали не ножки (при всей их несомненной
привлекательности), а туфли на них. Простые, очень практичные
чёрные туфли с квадратными носами и квадратными же устойчивыми
каблуками высотой дюйма два. И даже не сами туфли, а крохотные
шёлковые аппликации в виде буквы «S», украшавшие задники. Рис знал
цену этим аппликациям: на трёх парах его собственной обуви имелись
почти такие же.