– Мама, в тебе говорит дочь Никс-Кхортемского владыки, –
улыбнулся я. Так частенько говорил отец, и я понадеялся, что мама
не обидится на такие слова. – Но мы же в Империи. Не уж-то северные
контрабандисты посмеют привезти сюда какого лиходея?
– Вот пусть бы они сами и разбирались с теми, кого привезли,
сын! – Сын… Так она называла меня только когда злилась.
Пришло время мне прикусить свой язык. – Будь уверен, я передам им
весточку, что следующий их пассажир будет серебром оплачивать
проход через нашу деревню.
Тут уж я подскочил и радостно ткнул пальцем в сторону
чужеземца:
– Он как раз обещал мне серебряный за труды! Вот только монета
ненашенская.
Мама одарила меня суровым взглядом. Посмотрела так и эдак –
будто кошка, что решала, как лучше подступиться к мыши, – а потом
махнула рукой. Взяла свои вещи и приготовилась к походу в лес.
– А-а, да и ладно, что уж там. Ступай, мелкий ты шкодник,
серебряный на дороге не валяется, – проговорила она, выходя на
веранду. – Только во́т ещё что: э-эй, мужичьё, кто проводит моего
непутёвого сынка и этого чужеземца до деревни?!
Щёки у меня загорелись, а охотники позволили себе несколько
смешков. Оно и понятно, среди них я был самым молодым, и даже то,
что я первый и единственный сын своего отца, никоим образом их не
подкупало. Впрочем, я посмеялся вместе со всеми.
– Я схожу, – пробасил один из охотников. Здоровяк Гарки,
единственный среди нас, кто предпочитал арбалет. Потому как легко
мог взвести его прямо на весу голой рукой.
– Спасибо Гарки, за мной должок, – кивнула мама, после чего
вновь повернулась ко мне: – А ты, Неро, дома не задерживайся, а
поспеши сразу к отцу. Он что-то говорил о том, чтобы надрать тебе
уши, и о том, что задаст работы до самого заката.
А вот это меня серьёзно расстроило. Новой череды смешков я даже
не заметил.
– Но… мама! Я хотел своей лодкой заняться, и…
Но взгляд её стал непреклонен. Взгляд наследной владычицы, а
вовсе не матери.
– Да, мама, я понял, – пробубнил я, – никаких возражений.
И бросил взгляд на лодку, стоящую рядом с охотничьим домиком.
Кхортемский ритуальный каяк для обряда инициации, который юноша
самолично должен высечь из цельного ствола одним лишь ножом. Над
ней я работал уже по меньшей мере года два. И осталось мне
совсем-совсем немного.
Мой отец, как и брат его, как и их отец, и отец его отца – были
урождёнными белолигийцами. Подданными Империи, что носила красивое
имя Белая Лига. Её же подданным являлся и я сам. Однако сердце моё
всегда лежало к Никс-Кхортему – краю вечных снегов, обласканному
оком Призрачной луны. Тамошнюю негостеприимную землю обживали
многочисленные племена северных горцев, – в народе чаще всего
называемых просто северянами или нордами. И мать моя была ихнего
рода. Кровь, горячая настолько, что согревала в Никс-Кхортемскую
стужу, бежала по её венам.