— Даже акаду?.. — изумленно уточнил
Эш.
Никкаль довольно хмыкнул.
— Быстро соображаешь. Да, даже
акаду. Если только сил хватит, конечно, потому что защитные духи —
настоящие исполины.
Лицо Лиса аж вытянулось.
— Погодите-ка... — пробормотал он,
уставившись в одну точку. — Это же акады... Акады!
Эш ничего не сказал, но услышанное
было шоком и для него.
Если защитные акады не бессмертны,
однажды может найтись тот, кто сможет убить одну из них. Или даже
не одну. И тогда территории окажутся беззащитны перед дикими
духами.
Мир за стеной не был неуязвим.
— Вот именно из-за такой реакции
правило и ввели, — буркнул Дарий.
— Да из-за вашего сранного правила
весь Внутренний круг спит и в ус не дует, пока здесь идет настоящая
война! — рявкнул на Дария Ник, да так, что тот умолк. — А потом
приходят сюда и глазами хлопают, как дети! И при этом вы требуете,
чтобы мы защищали вас. Чтобы не допускали никаких накладок, и не
садились в лужу, как это случается иногда. В самом деле, неужели
это так трудно? Нам ведь регулярно дают подкрепление — таких, как
эта ваша выхухоль или как вот этот, — Никкаль ткнул пальцем на
валявшегося в отдалении здоровяка. — Воюйте на здоровье! Хоть
плачь, хоть смейся...
Дарий опустил голову.
Никкаль шумно вздохнул, разгладил
ладонью обожженную щеку и вынул из кармана маленькую трубку.
— Ладно, соберите припасы и факелы.
Нужно двигаться.
Дарий и Лис отправились выполнять
поручение, а Эш все медлил.
Присев на корточки перед клыкастой
мордой, он никак не мог отделаться от воспоминаний о шепоте,
который превратил его в статую.
— Ты его все-таки услышал, да? —
спросил Ник, заталкивая в чашечку трубки щепоть курительной смеси.
От рубленых листьев пахло чем-то очень знакомым, но Эш никак не мог
вспомнить, откуда знает этот резкий, сладковато-терпкий аромат. —
Он звал тебя?
Эш кивнул.
— Правда, я сначала решил, что это
мне со страху померещилось, — признался он.
— Нет, не померещилось. Ты — чистый,
тебя не посвящали никакой акаде. Сделать тебя своим носителем — это
как в пустой дом войти. Поэтому будь осторожен, особенно когда к
тебе подползает какая-нибудь дура околевающая. Которой лишь бы
сбежать из подыхающего тела. А уж если две дуры подползут, да еще
разных классов — то вообще беги без оглядки.
— Мерзость-то какая, — брезгливо
сморщился Эш.