Чага повернулась, намереваясь
кинуться вниз по склону к оставленным животным, как вдруг новая
плотная волна страха пришла из степи, толкнула в грудь... Это
сомкнулась брешь на юго-востоке. Металл шёл отовсюду.
Оскальзываясь, оступаясь, увязая в
колючих жёлто-зелёных зарослях, она скатилась вниз и, поймав за
повод сначала Седого, потом Рыжую, потащила их по низинке. Сейчас
здесь будет не менее опасно, чем на вершине холма. Уходя из-под
удара металл частенько использовал такие ложбины; он пролетал по
ним, стелясь над самой землёй, и горе путнику, решившему переждать
там стальную метель!
Низинка всё не кончалась и не
кончалась, но зверей Чага бросить не могла. Какая разница:
погибнуть самой или погубить животных? Всё равно пешком от металла
не уйдёшь...
Склоны наконец расступились, и в этот
миг сверкнуло неподалёку. Воздух запел, задрожал. Огромные тугие
тетивы лопались в высоте одна за другой.
Обеспамятев от страха, Чага всё-таки
заметила шагах в двадцати небольшой голый овражек и рванулась к
нему. Укрытие ненадёжное, но другого нет. Металл не любит
углублений с обрывистыми краями, и если овражек достаточно
глубок...
Воздух взвизгнул над ухом, заставив
отпрянуть. Едва не обрывая повод, Чага тащила испуганно трубящих
животных к единственному укрытию, а они приседали при каждом шаге и
всё норовили припасть к земле. Пинками загнала их в овражек и
спрыгнула следом сама.
«Это Мать!.. — беспомощно подумала
она, упав лицом в жёсткую шерсть на хребте Седого. — Это её
проклятие...»
Рычало небо, пели осколки, а потом
издалека пришёл звенящий воющий крик и стал расти, съедая все
прочие звуки. Чага подняла глаза и даже не смогла ужаснуться
увиденному, настолько это было страшно.
Огромная стальная птица спускалась с
небес.
Вокруг неё клубилось сверкающее
облако обезумевшего металла. Блистающая смерть кидалась на крылатое
чудовище со всех сторон, но каждый раз непостижимым образом
промахивалась. Один атакующий рой остановился на мгновение в
воздухе, потом задрожал, расплылся и вдруг отвесно метнулся вниз.
Шагах в тридцати от овражка вспухло облако пыли, земля
дрогнула.
Стальная позёмка мела через холмы.
Казалось, настал последний день мира, металл пробуждался по всей
степи.
И всё это из-за неё одной?!
Чага вдруг поняла, что стоит в рост
на дне овражка, — преступница, из-за которой гибнет мир.