Бесцветные грустные глаза с тревогой пялятся из глубины зеркала — у меня идеальный нейтральный макияж, нанесенный только что ушедшим стилистом, но я нарушаю его замысел и крашу губы кроваво-красной помадой. Сегодня мы идем в принадлежащий Артему клуб: отмечать возвращение хозяина из Лондона. Как пара.В перерывах между загулами с Женей Артем действительно решил, что пора начинать притираться друг к другу, и перешел на тяжелую романтику.Всю неделю мы проводили вечера вместе: ходили в кино, гуляли по набережной, посещали уютные кафешки и дорогие рестораны. Он бережно держал меня за руку и обнимал при каждом удобном случае.Мне ежедневно доставляли курьером цветы, сладости и милые подарки, а еще Артем заказал фотосессию в окружении гирлянд из белых роз и зелени, на фоне которых пришлось два часа потеть в одинаковых свитерах из светлого кашемира и приторно улыбаться.Он красив до неприличия, иногда от его внешности и безупречных манер захватывает дух. Но мозг продолжает мыслить трезво, и сердце не замирает. Я его не люблю.Наступая каблуками на подол длинного голубого платья, спускаюсь в гостиную — мой официальный жених уже ждет внизу и вертит на пальце брелок с ключом.— Малая. Все никак не возьму в толк, когда ты успела стать такой красоткой? — скалится он, обнажая ряд жемчужных зубов, и подставляет мне локоть.Черный спортивный «Мерседес» медленно скользит по темным улицам. Артем, не отрываясь, следит за дорогой, а я тайком разглядываю его профиль и диву даюсь, почему соседнее сиденье занимаю именно я, а не очередная модель с умопомрачительными формами. Он круто выглядит в простой дизайнерской одежде, остроумно шутит, поддерживает разговоры на любые темы.Он с детства присутствует в моей жизни, но я его практически не знаю. Даже цвет глаз прямо сейчас припомнить не могу.Мы заявляемся в клуб под ручку и вызываем замешательство у присутствующих — знакомых и не очень. А потом начинается привычная пьянка по всем правилам: коктейли, джин, виски и игристые вина текут рекой. Многочисленные друзья Женьки и Артема устраивают алкомарафон и надираются до беспамятства, однако для «своей леди» он заказывает исключительно колу со льдом.Наивный. Я быстро нашла общий язык с более старшими девушками из компании и, уходя с ними «попудрить носик», успела закинуть в себя семь шотов водки.От алкоголя онемело лицо, тело стало резиновым, но иначе снести мокрые губы Артема на своих губах я бы не смогла.Вечеринка набирает обороты, на меня уже ровным счетом никто не обращает внимания, и я выскальзываю из ВИП-зоны в общий зал.На танцполе шумно и тесно, пьяные тела дергаются в конвульсиях, сполохи света слепят глаза, грохочут басы, отдаваясь в желудке.Прислоняюсь к стене, по щекам течет пот и остатки стильного макияжа.От поцелуев Артема хочется прополоскать рот. А лучше — сбежать из этого клуба на северный полюс. К отношениям с ним я не готова. Пусть Женя меняет ориентацию и сам с ним спит, если такое насилие над личностью для него приемлемо!Подбадриваю и раззадориваю себя, и настроение улучшается. Конечно, мой бунт — всего лишь буря в стакане и я никогда не пойду против отца, но выпитые шоты вдохновляют на глупости.Мимо вразвалочку проходит высокий темноволосый парень в черном худи и узких джинсах. Его походка, силуэт, прическа и парфюм знакомы до приступа паники....Порыв свежего ветра, разряд молнии, надвигающийся шторм...Я хватаю его за плечи и разворачиваю к себе.Харм. В мерцающем ультрафиолете глаза сверкают как у ненормального, а из левой ноздри стекает тонкая струйка крови. Губы разъезжаются в снисходительной улыбке.— Оу... Я могу чем-то помочь?Пихаю его кулаком в твердую грудь и с облегчением пищу:— Уведи меня отсюда! Пожалуйста...— Что? — в недоумении переспрашивает он, силясь припомнить, знакомы ли мы и кто я вообще такая.Это больно. Чертовски больно...— Забудь. Я тоже рада тебя видеть. — Хочу отвернуться и уйти, окунуться в привычную среду и поставить на глупой одержимости крест, но вместо этого ловлю шнурок, свисающий с его капюшона, и накручиваю на палец. И не могу сделать шаг.Харм тоже сбрасывает маску безразличия, подается вперед и, покачнувшись, упирается лбом в мой лоб.Бездонная пропасть его глаз оказывается слишком близко.Он просто играет со мной: если хочешь — прыгай.