Мой хозяин-2 - страница 16

Шрифт
Интервал


— Я взял от этой женщины всё, что мне было нужно. Что с ней будет дальше, меня не интересует. Я получил от неё наследника, она от меня – несколько лет безбедной жизни и возможность отлично устроиться в будущем.

И всё же я понимал: чем-то она его зацепила. Больше, чем другие, раз именно её он выбрал в качестве матери своего ребёнка. Отец мой относился к тому типу людей, личные отношения для которого имели весьма посредственное значение. Человек с мёртвой хваткой и железной волей. Характер у него был тяжёлый. Отец не терпел неповиновения и привык к тому, что его слово – закон.

Утром, во время нашего телефонного разговора, он был краток, но мне было ясно: лёгкой встречи не получится. Кондратьев являлся его давним деловым партнёром, а во всём, что касалось дел, отец был предельно категоричен. Ничто личное не должно мешать бизнесу – короткое правило, нарушение которого не сулило ничем хорошим. По крайней мере, в те времена, когда я был зелёным юнцом.

До кабинета я так и не дошёл – отец сам вышел мне навстречу. Мы одновременно остановились. Пару секунд стояли молча, пристально глядя друг на друга, а затем я всё же протянул отцу руку.

— С приездом, — сказал, пожимая протянутую мне в ответ ладонь.

— Спасибо, — кивнул он и добавил: — Пойдём в кабинет. Нам есть, что обсудить.

Разговор был долгий и по большому счёту бессмысленный. Вернее, смысл-то в нём был: мы обсуждали дела, некоторые изменения в структуре и планы на ближайшее будущее. Обсудили мы так же и подписанный мною не столь давно контракт. Вот только было это хождением вокруг до около, и оба мы это прекрасно знали. Кружили рядом, словно присматриваясь, но на интересующую нас тему заговаривать не спешили. Наконец я не выдержал:

— Всё это мы могли обсудить и по телефону. Давай уже перейдём к тому, о чём действительно стоит поговорить.

Отец смерил меня тяжёлым взглядом. На его непроницаемом лице не дёрнулся ни один мускул, но я знал, что моя прямолинейность вызывает у него раздражение. Переходить от темы к теме стоило тогда, когда это решит он. Но со мной ему приходилось считаться. Времена, когда он мог всецело руководить нашими отношениями, давно остались в прошлом, и ему это было известно, как и мне. И всё же отец выдержал паузу, в течение которой рассматривал меня. Точнее, делал вид, что рассматривает. Эту его черту я тоже знал – посеять в собеседнике неуверенность, выбить из колеи, и лишь затем вступать в схватку.