Бульварные романы и прочие окололитературные заметки. - страница 11
И немалую роль в этой метаморфозе, как ни странно, сыграли перемены не творческого, а социального порядка, причем из числа тех, что есть в любом учебнике истории. Например - в 1861 году было отменено крепостное право. Казалось бы – где оно и где литература? А все рядом. Нет в мире случайностей.
Крестьян освободили? Освободили. Большая часть из них, понятное дело, осталась на земле, поскольку Россия аграрная страна, но кое-кто все же подался в город, на заработки. А в городе без грамоты не проживешь, нет. Тут тебе и объявления разные, и всякое другое, опять же то и дело пачпорт просят. Надо буквицы учить, надо.
А выучив их, новоявленные горожане начинали понимать, какие преимущества дают умения читать и писать, потому наведываясь в родную деревню говорили новоявленные грамотеи женам:
- Ты давай, детишкам разрешай к этим чудным ходить. Вреда с того нет, одна польза!
«Чудные» — это студенты и дворяне, которые в аккурат к тому времени затеяли «хождение в народ». Они решили именно так подорвать проклятое самодержавие, изнутри. Отчего-то этим взрослым детям казалось, что крестьяне, выслушав их, сразу же скажут «долой царя», и побегут брать Зимний. Само собой ничего такого не случилось, разве что только кое-кому из этих наивных товарищей селяне бока хорошенько намяли, чтобы они, собаки страшные, на царя-батюшку напраслину не взводили. Не годится так делать.
Но пользу эти романтики принесли все же немалую, поскольку попутно с агитационной работой учили крестьянских детей читать, и даже организовывали в деревнях библиотеки.
С другой стороны сей благой порыв поддержали власти. Понятное дело, что особо языкастых ходоков в народ они, разумеется, отправляли в Туруханск, поглядеть, где география заканчивается, но вот образовательный момент был высочайше одобрен и даже иногда финансировался. А там и реформа подоспела, та, которую в свое время Екатерина Вторая не докрутила.
В итоге грамотных людей становилось все больше, то есть росла аудитория. А если есть аудитория, то и за предложением дело не встанет.
Так и случилось. Когда-то рекордные тиражи смирдинской «Библиотеки для чтения» к середине 60-х годов 19 века казались смешными, да и само название припахивало архаикой. «Эпоха», «Русское слово», «Москвитянин», «Современник», «Отечественные записки» — вот названия для современных изданий, созвучных новой эпохе.