Сашка поежился, сидеть в одной дедовой куртке было холодно.
Подгреб лапника под себя побольше.
— Ну, теперь-то думаю, может то русалка какая была?
— Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Тебе лет десять было,
про всю нечисть в округе тебе рассказал! Или ты тупой? Запомнить не
можешь? Болотница это была.
Сашка удивленно вскинул брови - нихрена он не помнил, тогда его
больше интересовало, даст дед после “оборота” в волка самому зайца
поймать или нет. Все лекции о населении ближних лесов как-то прошли
мимо.
— Это хозяйка болота. Видишь блуждающие огни? Она их зажигает,
приманивает заплутавших. Иногда это девушки, которые тут нечаянно
утонули, или их нечистый дух сюда заманил. А бывает что она сама по
себе появляется, злобная сущность, что ждет жертву. Как девка
красивая выглядит, да только стоит на нее боковым зрением взглянуть
- тут вся суть ее и откроется. Ноги у нее, как у утки, с
перепонками и когтями, кожа белесая, прозрачная, глаза как у жабы и
рот как у сома. Обещает подарки, плачет горько, ты помогать
побежишь, да тут и сдох. Утянет в трясину, тока пузыри и пойдут.
Понял теперь?
— А она красивая такая была, дед. Ямочки на щеках… — звонко
треснуло в затылке от очередной оплеухи, и сразу расхотелось
рассказывать о красотах болотницы.
— Идиот. О, смотри-ка,не иначе твоя ковыляет.
От болота прямиком к костру двигалась маленькая фигурка. Вот уже
видно, как бледное личико маячит над низкими кустами травы,
раскачивается, словно переваливается с ноги на ногу. Застыла не
доходя до освещенного места, издалека только глаза красным
отсвечивают.
— Ну, чего надо? — крикнул дед.
Болотница придвинулась на два шажка ближе.
— А и чего наааадо, да что бедной сироте нааадо, — тоненьким,
детским голоском заныла она, — помогите, люди добрые, голодная,
холодная, всеми забытая. Ох, горе-горюшко, матушка померла, батюшка
в болото завел да тут и оставил. Помогите, домой отведите.
— Ты давай тут, не жалоби. Знаю я, где твой дом. Пошла в
болото!
Белое лицо, еле различимое в отсветах костра, вдруг искривилось,
распахнулся черный огромный рот, существо басовито загудело, звук
становился все выше, и вот оно уже вопит так, что уши режет, трава
пригинается, словно ветром. Заскрипели, зашумели деревья, на болоте
заухало, захлопали крыльями ночные птицы, взвиваясь ввысь. Сашку
продрала дрожь, мурашки табуном промчались по спине. В мозгу
вспыхнула ярким светом табличка “Оборона!”, парень вскочил, сбросил
куртку и пошел в “оборот”. Губы и нос вытянулись и почернели,
шерсть полезла из гладкой кожи, руки укорачивались, уши
удлиннялись. Опустившись на четыре лапы молодой оборотень взвыл и
кинулся к орущей белой фигуре. Но та взмахнула рукой и волк кубарем
откатился назад. От обиды зарычал, снова прыгнул. И так же отбило,
словно тугим потоком ветра снесло. Рот закрылся. И опять тишина,
только костер потрескивает.