— Уходите. — зашипела болотница.
— Сапоги отдай, дура! — Санька был в ярости. — Как я уйду, в
носках?!
— Уйдешь как пришел. И весело помашешь мне рукой.
Перед волком снова стояла рыжеволосая девушка с ласковой
улыбкой. Вот только она теперь ему не нравилась. Совсем. После
того, как разглядишь такую сущность в даме, то уже и милые улыбки
не помогут. Тут с лапника поднялся дед Иван.
— А может поменяемся, а, красавица? Ты нам сапоги, что в твоем
болоте утопли, а мы тебе одну вещь дадим. Очень нужную. Тебе такую
еще лет сто никто не даст.
Девица потопталась и сделала еще шаг вперед. В прорехе старого
разодранного платья стали видны ее короткие толстые ноги с утиными
лапами.
— А чего дашь, старый? — блеснули интересом зеленые глаза.
— Смотри, чего.
Дед вытащил из кармана рюкзака большую катушку суровых ниток.
Санькина мать просила принести, чтоб грибы нанизывать для сушки, да
дед забыл выложить. А тут вспомнил, что болотницы уж очень охочи до
всякого текстиля и ниток. Тоже ведь женщины, как-никак.
— Ниточки? Для бусиков? — восторженно взвизгнула хозяйка
болота.
— Для бусиков. — дед отвернулся и сплюнул через плечо. — Тьфу
ты, и эта туда же.
Болотница обернулась и закричала что-то в сторону болота. Из
недр трясины раздался обреченный гулкий стон. Потом из топи
выползло нечто, больше похожее на большой ком грязи, облепленный
мхом и ряской, выплюнуло откуда-то из недр своих Санькины сапоги и
еще что-то, опутанное водорослями.
— Давай ниточки! — болотница вытянула полупрозрачную, белесую
руку, раскрыв ладонь. Между пальцев натянулись перепонки.
Старый оборотень бросил ей нитки, та ловко поймала катушку и
радостно вереща, поковыляла в темноту. Блуждающие огни на болоте
стали перелетать ближе к хозяйке, видимо, чтоб она лучше
рассмотрела свой подарок.
Сашка облегченно вздохнул, перекинулся обратно. Подобрал сапоги
и пнул то, что досталось в довесок по такому шикарному обмену.
Какая-то деревяшка, что ли. Подобрал и ее.
Вылил из сапог воду, насадил на палки, чтоб немного просохли.
Пока возился, услышал как за спиной озадаченно хмыкает дед.
Обернувшись, он увидел, что дед держит в руках человеческую руку,
крепко сжимающую топор. Рука, отломаная у предплечья, была
коричневой, уже мумифицировалась, но очень хорошо сохранилась. Даже
складки ткани на рукаве. На коричневой коже пальцев проступали
темные пятна, похожие на татуированные перстни. Лезвие было покрыто
ржавчиной, но если почистить, то может вполне еще послужить. На
топорище были вырезаны буквы ИК -23/5, и еще что-то затертое от
прикосновения рук.