Мы носим лица людей - страница 14

— Проснись и в бой, израненный солдат! Ты не имеешь права на усталость!* — орет кто-то над моим ухом, и я пытаюсь спастись, прикрыв голову подушкой.— Еще рано, Макс… — хриплю и тут же зажмуриваюсь. Какого лешего я так его назвала?!— Ого! Она знает мое имя! — гогочет голос, и неведомая сила вырывает подушку из моих рук. — Я серьезно, Дань. Я в тебе нуждаюсь!Услышав это, я буквально подпрыгиваю на кровати:— В каком смысле?Из-за своих утренних вольностей мне стыдно до одури. Хорошо, что он спал и ни о чем не догадывается… Однако даже сам факт пускания слюней в его плечо — огромная тень на моей и без того запятнанной репутации.— Да в прямом! Мне нужно, чтобы кто-то постоял на шухере, потому что мои архаровцы тупо не отвечают на звонки, а у меня срочное дело! — Братец садится по-турецки у кровати, а я с сомнением разглядываю его прикид: вчерашние джинсы, рубашку и посылающую на три буквы футболку. А еще — убогие синие кеды с белыми носами и кружочками по бокам. Вьетнамские кеды! Когда мой папаша учился в девятом классе, он гонял в таких в школу (я видела старые фотографии в альбоме).Глаза братца в лучах полуденного солнца горят всеми оттенками мольбы, тревоги и ненормальности, и вместо желания поиздеваться меня пронзает иголка обезоруживающего сочувствия:— Надеюсь только, что нас не посадят, — ворчу и выпутываюсь из одеяла.— Не посадят! — заверяет Макс, достает из кармана грязно-зеленую шапочку и натягивает ее до бровей. — За мной!В шапочке он сразу становится стремным…Догадка, как молния среди ночи, ослепляет своей очевидностью: я видела его еще до того, как мы познакомились. Я видела его на фото на страничке тех, кто «носит лица людей».Твою ж мать… Карманная обезьянка!***Застревая в трещинах асфальта каблуками и рискуя сломать ноги, я, ненакрашенная, бледная и хмурая, спешу за братцем. Я не знаю, на что подписалась, и неизвестность нервирует.— Эй! Я слышала о вашей «святой троице»! Ли, Ротен и Кома… Ты кто?Макс резко останавливается и недоуменно на меня смотрит, но тут же на его лице расплывается улыбка, превосходящая размерами старую калошу:— Оу, все никак не привыкну к славе… А сама как думаешь? Кто я?— Ты — Ротен (rotten — гнилой (англ.). Без вариантов! — Я отталкиваю его с дороги и иду дальше.— Поверь мне, когда ты увидишь Ротена, ты сразу поймешь, что это он. Как и Ли. Я вообще-то Кома! И еще: ты идешь не в ту сторону… — Он легонько подталкивает меня за плечи к нужному направлению. — Чтобы узнать историю происхождения моего ника, необходимо пересмотреть художественный фильм «Мэд Макс Фьюри Род»: если ты припоминаешь, там был бешеный и мегакрутой гитарист Coma-Doof Warrior… — активно жестикулируя, вещает Макс.Интересно, зачем ему так срочно понадобились деньги? Возможно, он хочет купить что-то для бабушки? Или ему нужны средства на учебу? Или захотелось модного шмотья? Надеюсь только, что деньгами, полученными от меня просто за готовность прийти на помощь, он распорядится с умом…— …А на самом деле Кома я потому, что Комаров. Раньше меня все Комаром звали… — Макс смущенно улыбается и краснеет.От присутствия рядом теплой родной души глаза вдруг начинает жечь, я тут же отвожу взгляд. Не к месту и не ко времени, но очень хочется, чтобы он взял меня за руку. Или обнял. Было бы здорово, если бы он меня обнял.Мы подходим к скамейкам у торгового центра и садимся на самую крайнюю — напротив входа. Народа здесь сегодня почти нет — в погожие июньские деньки весь город разъехался на дачи и приусадебные участки.Чем сейчас занимаются Марта и Оля? Скорее всего, загорают у какой-нибудь городской лужи, чтобы потом полгода трепаться о том, что южный загар ложится ровнее, чем загар Средней полосы… Надеюсь, что они никогда не узнают, где я сейчас нахожусь и чем занимаюсь.Становится жарко, кожа зудит, я изнываю от неизвестности, а Макс уже двадцать минут напряженно смотрит на крутящиеся двери торгового центра и молчит.Так же молча он неожиданно срывается с места и решительно подходит к изящной девушке с красной герберой в руке. Он что-то быстро ей говорит, наклоняется и целует взасос.Я беспомощно щуру глаза. Что он делает? Зачем он притащил меня на свое свидание? Стараюсь не смотреть в их сторону, но взгляд непроизвольно возвращается к происходящему между Комой и его девочкой.Иррациональная, но дикая боль поднимается из глубин грудной клетки. Я ковыряю до крови заусенцы, губы кривятся и дрожат.Я вас умоляю, ну сколько можно…А потом я перестаю вообще хоть что-то понимать.У скамеек, визжа шинами и поднимая клубы пыли, как попало паркуется легковушка, из нее выбегает разъяренный здоровенный мужик. Он подбегает к парочке, за плечи оттаскивает девушку от Макса и с размаху бьет тому кулаком в табло. Макс теряет равновесие и приземляется на асфальт, а девушка покорно плетется за здоровяком к машине. На ходу она сует в руки моего братца герберу и подмигивает.Снова взвизгнув шинами, авто уезжает.Макс, потирая щеку, возвращается к скамейке.— Вот. Держи. — Он отдает мне цветок и садится рядом.Раньше мне никогда не дарили цветов — мой ненормальный братец, которому только что снова разбили рожу, додумался до этого первым из всего человечества.— Что это было?.. Что происходит? — завожусь я.— Это клиент… Ей показалось, что парень к ней охладел, просила помочь вызвать у него ревность…— Зачем здесь нужна была я? Чтобы в случае чего вызвать полицию?!— Или скорую, — кивает Макс.— Ты больной? Где твои чертовы друзья?!!Моя растерянность грозит превратиться в полновесную бешеную истерику, но Макс стягивает с головы шапочку, проводит ладонью по челке, и, рассматривая свои пыльные кеды, отвечает:— Она написала только сегодня утром, я не смог до них дозвониться. Она заплатила хорошие деньги… Не смотри на меня так, я целовал ее без любви! — И он ржет. Ненормальный.Ненормально и то, что сегодня меня почему-то не тянет спрятаться от всего мира в ванной._______________________________________* «Проснись и в бой» (Бранимир) ***