Арчен с сестрой ушли, провожаемые враждебными взглядами
оставшихся.
О том, что нищий мальчишка покупал белую ртуть, а потом
размахивал ею, угрожая сверстникам, в тот же день знало всё село.
Сам лавочник о таких покупках помалкивал. Секретность в подобных
делах соблюдалась им неукоснительно.
В шалаше у Муравы было жарко, словно только что истоплена
несуществующая печь. Мурава оглядела сына, задержалась взглядом на
сахарном василиске в руках дочери.
– Что так долго?
– С мальчишками стыкнулся. Пристали, чтобы я с ними в палку
сыграл. Вот выигрыш – Арчен достал из кармана несколько медяков,
протянул матери. – И ещё Лурке гостинца купил.
– А если бы проиграл?
– Вот ещё… Из них никто играть не умеет. Стараются волшебством
взять, а камень так не кинешь, особенно, если другие своими чарами
тебе мешают.
– Как знаешь. Но играть больше не надо, и выигрышем не хвались.
А ты, Лурочка, часть гостинца до завтра отложи. Он хоть и сахарный,
но василиск. Окаменишь язык, чем лечить будем?
– Я его в коробочку положу и буду каждый день немножко
лизать.
На том и закончилось обсуждение последних событий в бедной
хижине. А истошные вопли Никола, которого отец отучал лазать в
денежный ящик, были слышны по всему селению.
* * *
За околицу обитатели селения не выходили, почитай что, никогда.
Сразу за покосившимся частоколом начинался непролазный кустарник, а
за ним – мокрый лес, исполненный всякой чертовщины. Что делать в
лесу народ не ведал, да и обычай туда соваться не велел. Вся жизнь
селения сосредоточена здесь, а в лесу ничего нет, кроме бед,
несчастий и опасного зверья. Поэтому никто не знал, чем занимается
в запретном лесу вдова Мурава вдвоём со своим сыном.
Неподалёку от своего жилища они нашли поляну, которая
располагалась рядом с пригорком, но при этом была изрядно
мокрой.
– Это оттого, – рассудила Мурава, что под слоем мха находится
родник. Жаль, что он сильно зарос и выбиться наружу не может.
Вниз по склону у селения была свалка трофеев минувших войн. Там
среди ржавых мечей и броней Арчен отыскал вполне годную лопату.
Трогать вражий инструмент запрещалось, но семь бед – один ответ;
этой лопатой Арчен безо всякого колдовства принялся расчищать
заглохший родник.
Прелый лист, перегнившие ветки, упавшие с ближних деревьев,
тяжёлая глинистая грязь; выгребаешь всё это, и в руках рождается
тянущая усталость. Колдовать в ожидании результата, куда проще. Без
волшебства получается трудная, неблагодарная работа, какой, по
слухам занимаются люди вне селения.