Но той девочки больше не было.
…Дождь лил, и лил, и лил. Небо
затянула хмарь, море потускнело, земля пресытилась водой и жирно
чавкала под ногами. Глинобитные дома афинской бедноты размякли от
влаги, тут и там в городе можно было встретить несчастных,
перемазанных бурой жижей страдальцев, которые возились подле своих
хибарок, тщетно укрепляя подпорками оползающие стены. Посевные поля
превратились в грязь. Виноград запаршивел махровой гнилью. Оливы
поникли под тяжестью мокрой листвы, дождь смыл серебряную пыль с
плодов.
Жрецы по всей Элладе взывали к
Зевсу-вседержителю, моля смирить непогоду. Взывали к титаниде
Дионе, возлюбленной грозного Кронида – она также властвовала над
тучами. Просили о помощи Посейдона – пускай шторм прогонит дождевые
облака. Обращались к ласковой Деметре, хранительнице жизни: неужели
ей не больно видеть гибнущие поля? И, конечно, простой люд молил о
заступничестве вечно милостивого Аполлона, всеблагого Диониса,
хитроумного Гермеса, кроткую Гестию. К небу вздымался жертвенный
дым, богачи заказывали у скульпторов золочёные статуи и дарили их
храмам, девушки шли в святилища Афродиты, чтобы посвятить богам
любовные утехи.
Всё тщетно.
Приближалось время проводить
Панафинейские игры. Большие Панафинеи, праздник, который положено
было справлять раз в четыре года. Обычно последняя неделя
гекатомбеона превращалась в нескончаемую круговерть танцев,
песнопений, шествий – днём и ночью, с факелами и венками, с
оливковыми ветвями и корзинами, полными даров. Резали жертвенных
быков, коз, овец, сжигали малую долю ради божественного угощения, а
после раздавали жареное мясо каждому, кто пришёл на празднество. Со
всей Эллады съезжались атлеты и музыканты, состязались в силе и
искусстве, поэты слагали песни в честь победителей.
В последний день Панафиней две
процессии восходили на Акрополь. Самые прекрасные горожанки во
главе с царицей отправлялись в Парфенон и облекали статую Афины
роскошным расшитым пеплосом. Юноши же, ставшие победителями
состязаний, вместе с царём вступали под сень Фебиона. Изваяние
Аполлона они украшали священным лавром, а к подножию возлагали
золотой лук, стрелы с серебряными наконечниками и усыпанную
драгоценными камнями кифару.
Но какой может быть праздник, если
само небо обратилось против праздника? Дождь шёл неделю за неделей,
и в первой половине гекатомбеона превратился в безостановочный
ливень. Ледяные струи сбивали факельный огонь, вода гасила
жертвенные курения. Бычьи туши лежали на алтарях, подплывая кровью,
не сожжённые, не принятые богами.