В коридоре послышались торопливые
шаги. Акрион на подгибающихся, как из тростника сплетенных ногах
повернулся ко входу. «Это не спектакль, – подумал он в ужасе. – Это
не было спектаклем. С самого начала это не было и не могло быть
спектаклем. Что я сделал? Что теперь будет? Как это
случилось?!»
Звук шагов приблизился, заполнил
коридор. По стене порхнула тень. Акрион огляделся, но, кроме
маленького окна под потолком, куда не протиснулся бы и ребенок,
выхода не нашёл. Похоже, он попался – попался на месте самого
настоящего преступления. Убийца с окровавленными руками.
В дверях появилась коренастая
фигура. Это был мужчина в диковинном платье: сперва, не разобрав,
Акрион решил было, что он гол, но тут же разглядел, что всё тело
незнакомца закутано в черную плотную ткань, прилегавшую к телу,
словно вторая кожа. За спиной мужчины болтался странной формы шлем
и висела ещё более странная сумка.
Незнакомец замер, осматривая
комнату. Поднял с пола зачадившую лампу. Обойдя кровавую лужу,
подобрался к кровати, нагнулся над мертвецом. Потрогал шею,
выругался, вытер пальцы о простыню. Повернулся к Акриону.
– Ты что натворил? – спросил он
неприязненно.
– Я... – начал Акрион.
Человек в диковинном платье шагнул к
нему, сорвал театральную маску и поднёс к лицу лампу.
– Ну да, – произнёс он с горечью. –
Кто же ещё. Мог бы догадаться. Вот стерва.
Акрион молчал. Лампа чадила, близкое
пламя заставляло щуриться, выжимало слезу. Ноги обдувало
сквозняком, и было невыносимо думать, что голых ступней вот-вот
коснётся растекающаяся по полу кровь убитого.
– И что теперь с тобой делать? –
спросил незнакомец. Спросил задумчиво, без зла.
Где-то далеко, в недрах дворца
зародился шум. Хлопнула дверь, другая; кто-то крикнул, ему ответили
на несколько голосов; ахнула женщина, залаял разбуженный пёс; и
негромко, но явственней всех прочих звуков лязгнуло оружейное
железо. «Наверх! Сюда!» – повелительный окрик. Топот нескольких пар
ног, обутых в сандалии. Кто-то крепко ругается – близко, совсем
близко...
Незнакомец проворно задул лампу.
Темнота обрушилась, как удар. «Это конец спектакля, – с жалкой
надеждой подумал Акрион. – Пришёл третий актёр, эписодий кончился,
и сейчас хор запоёт последний стасим, а потом все пойдут по
домам...»
– За мной! – прошипела темнота,
хватая Акриона за плечо. Тот беспрекословно дал себя выволочь в
коридор и дальше, куда-то в кромешное чёрное ничто. Звуки
приближались, уже было слышно натруженное дыхание нескольких
глоток, и звонко, хищно бряцало оружие.