Стоило вспомнить о Киликии, как на
ум спасительно пришла любимая отцовская книга.
– Людям помогает даймоний, – сказал
Акрион хрипло.
– Что? – удивился Кадмил.
– Даймоний, – повторил Акрион чуть
громче. Звук собственной речи придал уверенности, и он продолжил: –
Внутренний голос. Про него писал Сократ. Даймоний подсказывает
человеку правильные решения. Когда трудно выбирать, что сделать.
Чтобы... Чтобы поступать по совести. И не жалеть потом.
Кадмил хмыкнул, глядя вперёд, туда,
где синела священная Аполлонова роща.
– Да, верно. Есть такая глава в
«Этиологии». Думаешь стать философом?
Он быстро, хватко глянул на
Акриона.
– Да нет, куда мне, – смутился тот.
– Просто отец всегда любил учение Сократа. Он и в Афины-то приехал
из Аргоса, чтобы с ним познакомиться.
– И как, познакомился?
Акрион кивнул, чувствуя неуместную
гордость, словно это он, а не Киликий, когда-то проделал долгий
путь, чтобы увидеться с великим мудрецом.
– Они даже побеседовали. Дважды.
Отец обожает про это рассказывать. Говорит, дескать, чудно было:
вроде и дураком тебя обставили, и в то же время чувствуешь, что
стал умнее. Он ведь, Сократ, ничему не учил особо, только задавал
вопросы. Спрашивает, спрашивает, и под конец может так запутать,
что откажешься от собственных слов. Хорошо хоть, книгу написал, там
всё понятно. У отца есть тот свиток, в котором говорится про
даймоний. Часто перечитывает, даже заучил наизусть. И мне давал
учить. Сейчас, как это...
Акрион прикрыл на мгновение глаза.
Жёлтый папирус, отполированные рожки свитковых стержней, летящий
почерк писца, строчки, чуть загибающиеся кверху…
– «Мне бывает чудесное божественное
знамение», – прочёл он по памяти. – «Вдруг – какой-то голос,
который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен
делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет».
Кадмил одобрительно покачал головой.
Акриону враз стало легко и благостно. Поднялась в сердце
благодарность к отцу, к его свиткам. И тут же словно бы ожгло:
Киликий ему не отец. Акрион убил своего отца прошлой ночью.
– И как считаешь, почему даймоний
никогда не склоняет человека к чему-нибудь?
Кадмил снова глядел на него,
внимательно и неотрывно. Акрион собрался с силами, отогнал чёрные
мысли. Вестник богов задал важный вопрос, нельзя ударить в грязь
лицом. И так довольно напортачил. Задумавшись, он пошёл тише, и
Кадмил тоже замедлил шаг в ожидании его слов.