— Брось сопляка и иди сюда, говорю!
Эрик застыл. Сопляк, значит. Но рта раскрыть не успел — Мара
круто развернулась, выдернув локоть у него из руки.
— Трактирным девкам эйкай. А я — не служанка, и пойду с кем
хочу. И этот кто-то — явно не ты.
Чистильщик усмехнулся:
— Да, не служанка. У тебя лицо не тронуто солнцем, а руки —
тяжелой работой. Еще ты наверняка умеешь не только задирать юбку,
но и поддерживать умную беседу, а мне скучно. Что до желания —
можно ведь сделать и так…
В воздухе мелькнули нити плетения — мелькнули и растаяли. Эрик
мысленно охнул, узнав узор, что способен на время превратить более
слабого духом в послушную марионетку. Запрещенное плетение, о
котором знали все, и вовсю использовали, несмотря на запрет.
Успел бы он оборвать нити, если бы чистильщик взялся за дело
всерьез, а не показал что будет, если…
Мара попятилась, мотая головой. Чистильщик продолжал
улыбаться.
— Поверь, со мной интересней, чем с этим мальчишкой. И в
постели, и вне ее.
Эрик вспыхнул, задвинул Мару за спину.
— Она не хочет с тобой идти. Оставь. Я только что видел других,
кто побежит с радостью.
Чистильщик поднялся из-за стола, шагнул к ним.
— А я не хочу другую. Вот же незадача.
— Альмод, хватит, — тот, что был старше, придержал его за
локоть. — Служанок полно. Оставь детей в покое. Они одаренные, в
конце концов.
— Одаренные, — процедил тот почти по слогам. Высвободил руку. —
Вижу. И мне плевать.
Он сделал еще шаг, пристально глядя в лицо Эрику.
— Отойди и не мешай. Ничего ей не сделается. Да и от тебя не
убудет.
Эрик не отвел взгляда — казалось, весь мир сузился до этих
темно-серых, презрительно прищуренных глаз.
— Тебе ведь не нужна именно она, — сказал он, внезапно поняв. —
Ты просто не потерпишь отказа.
— Да, — снова усмехнулся тот. — И что? Что ты с этим сделаешь,
одаренный мальчик?
— Эрик, не надо, — прошептала Мара ему в ухо. Руки, обхватившие
его за пояс, дрогнули. — Я…
— Нет. Мы уходим. И для этого нам не нужно ничьего
дозволения.
— А вот тут ты ошибаешься.
В следующий миг Эрик понял, что не сможет сделать и шага, словно
ступни увязли в досках пола. Впрочем, почему словно — он отчетливо
видел, как сплелись нити, превращая воздух вокруг его ног в густой,
почти каменный. Вот, значит, как…
Вокруг завизжали, бросились по углам, боясь приблизиться к
двери.