И именно в этот момент, волосы, казалось, мёртвого чудовища
захлестнули его поперёк талии. Мужчина почувствовал рывок, верх и
низ быстро поменялись местами, а ещё через секунду перед глазами
вдруг появилась быстро приближающаяся земля, затем его накрыла боль
от удара и хруст ломающихся костей, после чего ещё раз и ещё, пока
наконец удар головой о какое-то чудом сохранившееся дерево не выбил
из всё-таки проигравшего свою битву сахиида остатки сознания.
Очнулся Рамазан от острой боли в ногах. Она была настолько
безудержной, что он далеко не сразу понял, что происходит и где он
находится. А когда его вдруг протянули по земле, а новый взрыв боли
где-то в коленях отдался хрустом костей, сознание сахиира вдруг
прояснилось, и он, оглянувшись, ибо лежал на животе, увидел над
собой сидящую на корточках спиной к нему огромную горбатую старуху,
которая дымилась, исходя сизым паром.
На то, чтобы в голове прояснилось и появилось осознание того,
что его сейчас просто пожирают заживо, да ещё и столь
отвратительным и противоестественным способом, которым питались
кушкафтары, ушло некоторое время. Помог ещё один рывок, немного
протащивший мужчину по земле, и его накрыла безумная боль, когда
чудовище впихивало то, что осталось от его ног ниже колен, поглубже
в свою отвратительную пасть и ряды острых зубов глубоко впивались в
плоть, разрывая мышцы и круша кости.
Стиснув зубы, Рамазан подавил рвущийся наружу крик, превратив
его в тихий стон, и попытался пошевелить руками. Получалось с
трудом, ибо откат, который он получил после использования призыва
«Клыка Шахдага» уже вступил в силу. И тем не менее кое-как он всё
же сложил руки в первую печать из очередной запретной цепочки,
мысленно благодаря святое Древо за то, что наказание за
использование предыдущих чар получало именно тело, а не ядро живицы
или энергетические каналы.
То, что в результате он просто умрёт, сахиира уже мало
волновало. Авшалумов прекрасно понимал, что он уже фактически
покойник, ибо каких-либо других возможностей сопротивляться
пожирающему его кушкафтару просто не было и, соответственно, стало
вопросом ближайшего времени, когда бездна заберёт наконец его душу
себе. Так что вопрос стоял, в первую очередь, в том, как именно он
умрёт. Как настоящий воин, одолев наконец своего противника, или
став кормом для чудовищной твари.