— Нелюди и есть! — окрысился инвалид.
— Оборотни беспогонные! Ещё и глумится — добра они хотят! А ну
пошли отсюда!
Он воздвигся во весь свой
внушительный рост, одной рукой опираясь на стол, другой занося
костыль. Нервы пришедших не выдержали, и трое кинулись прочь. В
безопасности они себя ощутили, лишь оказавшись в лифте.
— Что это было? — ошеломлённо спросил
один. — Почему он нас выгнал?
— Может, не так понял? — неуверенно
предположил второй.
— Всё он понял! — буркнул третий. —
Нелюдями назвал... оборотнями...
Они вышли из подъезда и в подавленном
молчании двинулись в сторону своего джипа.
— Вот тебе и жест доброй воли! Первый
раз в жизни встречаю существо, отказавшееся от исцеления…
— Боятся… Не доверяют…
— Почему?
— Трудно сказать…
Трое встряхнулись по-собачьи — и
облик их волшебным образом изменился. Взамен трёх официальных лиц
на тротуаре теперь стояла троица голеньких гуманоидов с
миндалевидными выпуклыми буркалами.
Одновременно встряхнулся и джип,
обратясь в комфортабельную летающую тарелку.
Всё это видел из окна Иван
Петрович.
— Ишь, разлетались… — проворчал он,
проводив недобрым взглядом исчезающий в зените инопланетный
космический аппарат. — Умники! Ну приделаете вы мне ногу, а дальше
куда? На биржу? А жить на что? На пособие по безработице? Нашли
дурака!
Июль 2019
Бакалда
Ненавижу омонимы.
Разворачиваю сегодня утром воскресную
газету, а там на четвёртой странице психологический тест.
— Маш! — кричу я жене. — Тестом
заняться не хочешь?
— А я чем, по-твоему, занимаюсь? —
раздражённо отвечает она из кухни.
— Да нет, — говорю. — Не тестом, а
тестом. Тут пишут, этому тесту чуть ли не сто лет…
— Кому сто лет? — Она появляется в
дверях. — Только что купила…
— Да я не про тесто! Я про тест!
— Я тебе сейчас дам протест! —
вспыхивает она. — Провалялся всё утро в постели…
— Да погоди ты!.. — пугаюсь я. —
Понимаешь, газета сегодня вышла с тестом…
Жена смотрит на меня, на газету, а
потом говорит тихо и угрожающе:
— А ну-ка дыхни!
Тут терпение моё кончается.
Вскакиваю, отшвыриваю газету.
— Всё! — кричу. — Хватит! Слышать не
хочу об этом дурацком тесте!
Распахивается дверь, в комнату входит
тесть.
— А ну повтори! — хрипит он. —
Повтори, что ты сейчас сказал!
Ненавижу омонимы.
С чем сравнить то ликование, когда
осознаёшь, что ты можешь летать? А всю жизнь тебе врали: не можешь.
Да и сам себе, получается, врал. Обидно... Впрочем, нет, не обидно
— забавно. Радость настолько велика, что обиде некуда
приткнуться.