Одна тварь забралась на дерево прямо над Захаровым, но не успела
она на него спрыгнуть, как лейтенант рассек её очередью из ППШ.
Упырь упал, сломав по пути несколько веток.
Бойцы быстро оправились от неожиданности и направили лошадей
вперед. Им удалось вырваться из засады, выйти на открытое место и
начать отстреливаться, не вылезая из седел. Стаю уничтожили в два
счёта.
Вместе с санитаром отряда Захаров спрыгнул с лошади и побежал к
павшим товарищам.
Двое были уже мертвы. Третий, тот, которому оторвали руку и
рассекли голову, оказался, на удивление, к ужасу всех остальных,
жив и в сознании. Он не кричал, проявляя свойственную всем
советским бойцам стойкость. Но помочь ему было уже нечем, санитар
мог лишь ввести ему морфин, дабы облегчить страдания. Он держал его
на руках до тех пор, пока тот наконец не скончался.
Захаров выпустил в небо зеленую вспышку, сообщая, что найденная
стая упырей уничтожена. Затем он хмуро собрал с убитых
удостоверения личности. С трупов собрали оружие и патроны и
завалили камнями, воздвигнув неказистые могилы. Копать могилу из-за
мерзлоты было просто непосильной задачей. Какое-то время они молча
постояли, затем сели на лошадей и отправились дальше.
Из-за того, что вся операция была строго засекречена, никаких
специальных наград за участие в ней не выдавали. Захаров не мог
даже написать семьям погибших письма с соболезнованиями. Он мог
представлять списки отличившихся, но обстоятельства, в которых эти
люди смогли себя проявить, тоже были засекречены. Родственники
никогда не узнают, при каких обстоятельствах погибли их близкие,
лишь то, что они погибли «храбро и отважно защищая Родину».
Отряд вернулся на первоначальный маршрут. Опускалась ночь,
темноту подсвечивали лишь тусклые звёзды. Температура воздуха
продолжала падать, она опустилась уже за -50. Цепочка следов была
заметна даже при свете звезд, поэтому они прошли ещё несколько
часов, прежде чем, наконец, остановиться на привал.
Они выставили часовых и оцепили лагерь сигнальными растяжками.
Каждый должен был по очереди стоять в карауле, пока остальные
отдыхали. Захаров уточнил их местоположение, приложив секстант к
Полярной звезде.
Первым делом на привале нужно было заняться лошадьми. Их
привязали, почистили, проверили на наличие ран и лишь затем
позволили поесть. После чего бойцы поставили палатку, забрались
внутрь и поели сами, сгрудившись вокруг единственного источника
тепла — небольшой железной походной печки.