Я отошел шагов на тридцать. Присел, чтобы звук шел низко над
землей, позвал тоненьким голоском, со всем возможным
кокетством:
– Идемте, добрый господин! Мы уже рядом!
Сакаи заметно оживился, рванул куда-то вбок. Уловка удалась:
звук голоса, гуляя в каменных зарослях и отражаясь от них, сбивал с
толку, не позволял определить направление.
– Поспешите, господин! Вас ждет ложе любви!
Горло свело. Я закашлялся, прижав ко рту кулак, и едва расслышал
ответ:
– Да где же вы?! Д-далеко еще?
– Вот-вот придем, господин! – запищал я, представляясь себе
глупой и оскорбительной пародией на архивариуса Фудо с его
поврежденным горлом. – Торопитесь! Вы не пожалеете!
Сумерки сгущались. Сакаи убредал все дальше. Я следил за ним: не
хватало еще упустить перерожденца из виду. Ищи его потом!
– Вас ждет ночь блаженства! Мы уже на месте!
Сакаи повернул в мою сторону. Я спрятался за высоким надгробием,
желая остаться незамеченным. Пережидая в укрытии, огляделся. Вид
кладбища по мере нашего продвижения опять изменился. Надгробия
стояли реже, попадалось больше пустых участков. Возле ближайших
могил я приметил ритуальные дощечки – серые, подгнившие, с плохо
различимыми надписями. Имя усопшего, дата смерти, краткая молитва.
На ближайшей оставалось свободное место, но новых молитв туда уже
не дописывали.
Уныние, запустение. Смерть, и та позабыла об этом уголке своего
царства.
Звук падения тела я едва различил. Проклятье! Вскакивая на ноги,
я услышал стон, и следом – радостный возглас Сакаи:
– Нашел! Нашел!
Он сидел на земле, прижав ладонь ко лбу. Мой платок сполз ему на
подбородок. Из-под ладони сочилась тоненькая струйка крови. Сакаи
счастливо улыбался:
– Нашел! Его, в смысле, ее... Ну, вы поняли, Рэйден-сан!
– Вы уверены?
– То самое место! Оно, точно, оно!
Падение вышибло из моего спутника бо̀льшую часть хмеля. Во
всяком случае, язык его не заплетался.
– Я тогда тоже упал. Думал, о порог споткнулся. Ну, пьяный,
бывает. И сейчас тоже! И пьяный, и упал. Нашел!
Порогом оказался давно рухнувший могильный столбик, наполовину
ушедший в землю. Дальше, там, куда с такой радостью указывал
Сакаи...
Там ничего не было.
Я заставил Сакаи отнять ладонь ото лба. Промыл ссадину остатками
саке, перебинтовал платком. После этого акта милосердия я занялся
осмотром места. Ни плиты, ни надгробного камня. Поверженный столбик
не в счет. Он явно принадлежал к другому захоронению. Даже насчет
еле заметного холмика у меня были сомнения. Холмик просел,
сгладился; я б его и не заметил, если бы не...