— Мне нужно будет уехать ненадолго, я вернусь… как
можно скорее, — она закончила неловко и добавила. — Скажи маме…
когда она очнется, мы обязательно поговорим.
Мери молчала, и уже закрывая за спиной дверь, Кейн
услышала:
— Да, госпожа Анна.
Ей захотелось прислониться к двери спиной.
Церковь Солнца располагалась в западной части
Цитадели почти у самого обрыва, в неблагополучных окраинных
районах. Крохотные хлипкие домики громоздились там один над другим,
неуловимо напоминая строительные леса, стремились занять каждый
сантиметр пространства. Бедные и живучие, как крысы, их обитатели
были им под стать — грязные оборванцы с запавшими голодными глазами
и обязательным ножом за пазухой. Те, что побогаче, могли позволить
себе прорубить жилище в скалах, по которым Цитадель расползалась
как зараза; остальные ютились где придется.
Стерлинг ненавидел трущобы. Ненавидел готовые вот-вот
развалиться домишки, белье на веревках, чумазую детвору и собак,
копошащихся в мусоре. Он неизменно наблюдал их сверху, из своего
воздушного экипажа — неприглядный человеческий муравейник, готовый
пожирать сам себя, чтобы выжить. На такой высоте до него не
долетали запахи, но Стерлинг представлял, как все оно должно было
вонять. Это вызывало естественную брезгливость человека, который
привык окружать себя красивыми вещами. Трущобы оскорбляли в нем
эстета и вызывали острое чувство непонимания: зачем эти люди
продолжали существовать? Без надежды и смысла, как плесень,
расползающаяся на хлебе.
Тем не менее, Джеймс Стерлинг был в первую очередь
деловым человеком. Он умел закрывать глаза на множество
неприглядных деталей ради собственной выгоды.
Церковь находилась на верхнем ярусе трущоб, рядом с
заброшенным небесным причалом. Когда-то, еще до Первой Катастрофы,
там располагался главный аэровокзал Цитадели, но после пожара его
закрыли.
Воздушный экипаж Стерлинга — черная с золотом
небесная ладья — мягко опустился на небольшую площадку неподалеку
от Церкви. Плиты площадки были потрескавшимися, кое-где все еще
черными от копоти — даже за последующие годы дожди так и не смыли
гарь до конца.
Вход в Церковь был вырублен в скале — массивный и
неуместно помпезный на фоне обгорелых останков старого
вокзала.
Стерлинг прилетел на закате, незадолго до вечерней
службы.