От гнома ощутимо несло грибной
настойкой, пьянящей гадостью, от которой у Подгорного народа
напрочь головы сносило. Этот, похоже, перебрал.
- Ты ноги должен мне целовать за то,
что я вас выкупил! Целуй, тварь! - замахнулся ногой, чтобы ударить
по мальчишке, но промахнулся. Едва не упал, пошатнувшись. - А то
сейчас бы корчились в шахтах...
Остальное Тимур уже не слушал,
пронесясь, как набравший мчавшийся на всех парах паровоз, и
врезавшись в пропойцу. Гном даже икнуть не успел, как его снесло с
мостовой и впечатало в стену. Не давай ему очухаться, парень начал
молотить по нему кулаками со всей дури. Раз! Два! Три! Четыре! Его
кулаки, как молоты, врезались в гномье тело, снова и снова
отбрасывая того на стенку!
- Умотал, совсем, - Тимур, наконец,
остановился, оставив кузнеца в покое. Тот, пьяно хрипя, сполз по
стене к мостовой, где и затих. - Погань грибная! Поганец! Что же
здесь такое твориться? Совсем что ли с ума все посходили? - он еще
раз пнул валявшегося гнома. - Город едва не из золота, а на улицах
такое дерьмо твориться. Какая-то долговая кабала, человеческие
рабы? Шахты, в добавок? - все услышанное никак не хотело
укладываться в его голове в нечто стройное и понятное. Это же
совсем не то, что он строил и о чем они все мечтали. - Это шутка
что ли такая?
Однако, продолжавший тихо-тихо
поскуливать человеческий мальчишка ясно «говорил», что никакой
шуткой здесь и не пахнет. Что-то в этот чудо-городе явно
«испортилось»...
- Эй? Ты как? Живой? - Тимур
осторожно коснулся покрытого синяками плеча мальчишки.
Тот тут же дернулся всем телом и еще
сильнее вжался в камни. Затих, едва дыша. Казалось, совсем дух
испустил.
- Не бойся, дружок. Я тебя не обижу,
- пытался он его успокоить. - Урода, который тебя бил, уже нет. Вон
он валяется. Он больше и пальцем тебя не тронет... Тебе может воды?
Пить хочешь? Или есть? - мальчишка дернул головой и чуть повел
носом, из чего Тимур сделал вывод, что тот голоден. - Так...
Давай-ка, забирайся на меня. Знаю я одно место, где полно еды.
Потерпи немного.
Он бережно поднял ребенка и, устроив
его на груди, понес в храм. В одном из закутков он как раз и видел
стол, заваленный разнообразной едой, видимо, принесенной
верующими.
- … А ты кто? - раздался очень тихий,
немного дрожащий детский голос, когда они подходили к храму.
Мальчика на плече чуть шевельнулся. - Бог?