Ворошилов сходу оценил взгляд нового
просителя. Старая ментовская привычка не подвела, сразу опознав
сидельца. И это еще хуже! Бандиты – они народ такой, что привыкли
сами свои проблемы решать. А значит, похищение детей – это не их
рук дело.
Садясь обратно на стул, Ворошилов уже
понимал, что дело пахнет уже не керосином, а полыхающим под его
задом напалмом. До самого утра он только и делал, что принимал
заявления о пропаже людей. Похищали строго парней и девушек в
возрасте от шестнадцати до двадцати четырех лет. К обеду следующего
дня на столе уже лежала папка из семнадцати заявлений. И это только
по его району!
Первые потерпевшие посчитали, что это
дело рук сатанистов, которых подразвелось за десять лет с открытия
пути в Тальзеур. Но даже будь сатанистов сотня, организовать
похищение аж семнадцати человек им не под силу. Не тот уровень
организованности.
Под утро Ворошилову пришел ответ от
ближайших тюрем и колоний – у них никто не сбегал, но одного
пробудившегося одаренного зэка скоро переправят в
Тальзеур.
Разбуженный посреди ночи начальник
полицейского участка задействовал свои связи в главном управлении и
подключил к делу легендарный Отдел “К”. Их спецы за пару часов
прошерстили все социальные сети на предмет подозрительной
активности в личных переписках потерпевших. Но и там
глухо.
Ворошилов хмурился всё больше и
больше. Так не бывает! Даже будь к делу причастны одаренные из
Тальзеура – с их порой необъяснимыми способностями – такое
преступление в мире Земли им не провернуть. Тут маны-то с гулькин
нос. Потому одаренных сразу и перевозят на Городе-Поезде в мир
Тальзеура. А тут, только в его районе, аж семнадцать человек
пропало!
Дождавшись прихода еще четверых
представителей следственной группы, Ворошилов передал им ход дела
и, устало потянувшись, собрался идти домой. Ночка выдалась тяжелой.
В кабинете витают клубы сигаретного дыма, запах кофе и немытых тел.
Волки службы сыска взялись за свое дело по полной.
В коридоре Ворошилов встретил всё того
же охотника с ожогом на пол-лица.
– Златку найди, лейтенант! – голос
охотника казался мертвецки холодным.
Ощутив опасность, лейтенант
инстинктивно сделал шаг назад, упершись спиной в дверь.
Голос охотника пугал. Так мог говорить
отец, уже отчаявшийся верить в спасение собственного ребенка. Оно и
не мудрено. Сложно не понять очевидного, когда в коридоре
полицейского участка толпятся родители, обсуждающие похищение своих
детей. Время уходит, количество похищенных множится, а у полиции за
минувшие двенадцать часов никаких новых улик. И охотник это знает,
раз не пошел домой, как рекомендовали, а просидел тут всё это
время.