- Ну, да.
- А вы летали бесплотной тенью в
подлунный мир? Дарили поларийским ученым вдохновение на открытия,
мореплавателям – смелость для дальних путешествий? Вы создавали
океанские течения, что помогают судам ходить быстрее? Или усмиряли
штормы, рвущие снасти? Или разгоняли облака, мешающие капитанам
видеть путеводную Звезду?
- Ммм… я уже сказал, что плохо помню
юность… но, вроде бы, ничего такого.
- Тогда, быть может, у вас имелся
любимец? Легендарный герой, полный отваги и дерзости, прославленный
среди людей, но смиренный пред лицом богов? Вы полюбили его и взяли
под свое покровительство, оберегали от причуд судьбы. С вашей
помощью этот герой достиг таких вершин, что прежде не снились
смертным. Например, маркиза Фарадея часто называли любимцем морских
богов. Не ваша ли ладонь лежала на его плече?
- Насколько помню, я таким не
занимался. У нас вообще не приветствуется фаворитизм, считается
правильным давать всем равные возможности.
- Стало быть, вы просто водили суда?
То есть, простите, священные суда, озаренные высшей благодатью?
- Карен, это уже не первый вопрос, и
даже не третий.
- Приношу извинения, о божественный
лоцман. Не смею дольше занимать ваше время, тем более, что ответ и
так ясен.
Беседа сильно удручила Нави. Дороти,
как могла, утешила его. Принесла из харчевни любимую им куриную
ножку, услала Карен за горячей водой, чтобы больше не мучила
расспросами. Когда доставили воду, позволила Нави первому принять
ванну, а на ночь уступила ему лучшую, господскую кровать. Их номер
состоял из двух комнат: в господской имелось просторное ложе под
балдахином, а в клетушке для слуг – узкая двухъярусная койка. Нави
роскошно устроился на мягком и вскоре засопел, а Карен и Дороти
кое-как улеглись на нарах. Впрочем, Дороти без труда уснула бы и
там – в лечебнице привыкла к любому неудобству, - но возмущение
прогнало сон. Она поворочалась так и этак, поискала в себе душевных
сил, чтобы извинить Карен, но не нашла их – и тычком снизу
разбудила соседку.
- Миледи, неужели вам не
совестно?
- Я старше вас двоих и выше родом, но
сплю на самом неудобном месте. Совестно должно быть вам.
- Я не об этом, тьма сожри! Вы
обижаете Нави! Мы обязаны ему свободой и жизнью, а вы вместо
благодарности подвергли его допросу!
Карен промолчала у себя на верхней
койке. Дороти пнула ее снизу: