Но сон разбился. Пашка открыл глаза и вспомнил все, вплоть до
последнего удара полицмейстера. Сломанное ребро отозвалось
болью.
Анархист осмотрелся. Камера была небольшой – наверное, в иных
барских домах платяные шкафы были и то больше.
Из маленького окна бил луч солнца. Он полз от стены к лежанке
Павла.
На полу, рядом с лавкой стояла кружка чая и миска с застывшей
кашей. Кашу как раз воровал мышонок,
Павел устало возразил мышонку:
- Кыш, мыша…
Та, немного подумав, молчаливо согласилась.
Пашка присел на лавку и принялся руками есть ту кашу. Болело все
тело, голова просто раскалывалась. И не то чтоб хотелось есть, но в
голове крутилась неизвестно как уцелевшая мысль: надо обязательно
покушать.
Охранник заглянул в глазок. Заскрипела тяжелая дверь.
- Оспин, на допрос! – с порога крикнул тюремщик.
Пашка кивнул, и, продолжая жевать, отправился на выход. Под
конвоем прошел тюремными коридорами.
Когда шагал по тому коридору, где вчера его волокли –
зашевелилась смутная тревога.
Волнение стало невыносимым, когда открылась дверь комнаты
допросов. Умудренный писарь прятал бумаги подальше от возможной
порчи, полицмейстер проверял, как сидят перчатки.
Со стены по-прежнему улыбался самодержец. Как Пашке показалось –
делал это с ехидцей.
Не говоря ни слова, из кабинета вышел писарь.
Пашку принялись вталкивать в комнату. Тот попробовал опираться,
но получил по сломанному ребру, боль взорвалась фиолетовой вспышкой
в глазах. И через мгновение парень уже летел через комнату.
Полицмейстер ударил на лету, сбил Павла с ног. Опять начал
лупить.
Пашка застонал:
- Нет, не надо… Я все скажу!
- А я ничего у тебя и не спрашиваю! – не отвлекаясь, отвечал
полицмейстер. - Ты, братец, знаешь ли, знаменит. О тебе редкая
газетка не тиснула статью. Тебя такая свора адвокатов готова
защищать - страшно подумать. И все – забесплатно, чтоб их имя
только рядом с твоим пропечатали! Им по большому счету плевать -
повесят тебя или нет. Зато какая слава - защищал самого Павла
Оспина!
Он обошел вокруг, осматривая плоды своих рук и ног. Задумался на
мгновение: а куда еще он не бил?.. Ага, кажется сюда. Получай.
Пашка завыл.
- Может, ты в рай попадешь - может Господь Бог тоже анархист, –
продолжал Павел. - А что, князья-анархисты же бывают? А может быть,
нигилисты правы и бога вовсе нет… Так что теперь? На кого нонче
надеяться, полагаться? Только на себя! Потому я ад устрою тебе прям
здесь!