Пашка выл под ударами.
За дверью, ожидая команды, стояли полицеские чины.
Они вздрагивали в такт с криками.
В подвале дома градоначальника за толстой дубовой дверью дремала
зима. Глыбы льда, выпиленные в самые лютые февральские холода,
теперь, пуская слезу, таяли.
В иные дни на льду первая дама города, в простонародье именуемая
тетей Варей ставила остужаться молоко, клала свежее мясо, для
приятности употребления обкладывала колотым льдом бутылки с
самогоном.
Однако совсем недавно муж изгнал из подвала все ее хозяйство,
оставив, впрочем, самогонку. На дверь повесил новый замок и с
ключами не расставался ни днем, ни ночью.
Но вот настал день, и дверь открылась.
Из подвала ударило сыростью и в то же время холодом. Грабе почти
рефлекторно поднял воротник, вспомнил Чукотку.
- Прошу сюда, господа! – пригласил хозяин, пропуская вперед
Грабе и Пахома. – Вот он, голубчик.
На столе, обложенный льдом, лежал убитый инопланетянин.
Грабе подумал, что последнее слово градоначальника вполне
характеризует убитого: цвета он был именно голубого. Грабе видал
покойников и не с таким колером кожи, однако было ясно – это
существо с человеком и рядом, что называется, не лежало.
- Т-в-а-й-у мать…. – ахнул Грабе, и тут же поправился. -
Простите господа! Пришелец с другой планеты, совсем как у Уэллса…
Роста в нем с два аршина… Сколько он весит?
- Два пуда и три фунта, – ответил градоначальник.
Грабе внимательно осмотрел пришельца, обернулся к Пахому:
- Говоришь, убил его в целях самообороны? Чем же он тебе
угрожал? Ну-ну… Это, верно, и есть знаменитое сибирское
гостеприимство? Промеж бровей свинцовой таблеткой.
- Да я ж!.. Что ж… Я думал бабор али сам-айов. Я правда поверх
башки евойной стрелял!
- Ладно, не оправдывайся… Сам не знаю, чтоб я делал, такое
увидев…
Грабе глубоко задумался. Пахом и градоначальник ему не мешали.
Лишь когда тишина затянулась до неприличия долго, градоначальник
проговорил как будто ни к кому, просто так:
- Как их хоронить? Просто закопать - глупо. По христианскому
обычаю - невозможно.
Грабе покачал головой:
- Отставить похороны… Кто еще знает об этом?
- Жандармский чин… И все…
- Телеграфист?
- Никак нет… Мы ему шифр…
- Ясно… Пахом, голубчик… Сколько их там было?
- Сем али восем.
- Далеко отсюда?
- Верст со четыре десятка.
Грабе кивнул и зевнул: да когда с этой жизнью он выспится?