- Гордей Степанович, - спросила она шепотом у градоначальника. –
А не могли бы вы представить меня нашему гостю.
- Да на кой он вам?.. Завтра-послезавтра отбудет.
- Все равно познакомьте…
Латынин кивнул скорее просто чтоб не продолжать дальнейший
спор.
Но в антракт все же подвел докторессу к Грабе.
- Имею честь представить… Мария Федоровна Тарабрина. А это наш
гость…
- Скульский, Аркадий Петрович… Штабс-капитан. Честь имею!..
- Очень приятно, - улыбнулась докторесса своей самой
очаровательной улыбкой.
- Очень приятно, - ответил Грабе.
Но по глазам было видно: врет. Его мысли занимало нечто
иное.
- Какие погоды стоят в столицах? Что нынче носят? – спросила
докторесса.
Грабе нахмурился, вспоминая, что он читал о погоде в
газетах:
- Да что сказать? Дождливо этим летом, - потом повернулся к
градоначальнику. - Скажите… А эта пьеса?.. Кто ее написал?..
Драматическая составляющая работает в полнакала, но живо написано.
Весело…
- Ай, да это один наш учитель написал. Из ссыльных…
Вольнодумец…
- Вольнодумец?..
- Ну да. Если уж и наши края – не место для вольнодумства, то
где еще можно думать свободно?
- И много у вас ссыльных?..
- Да почти все. Благодаря ссыльным у нас в городе появился еще
один доктор, театр, фотографическое ателье. В школе учителя, хотя и
не без странностей: все норовят «ять» вычеркнуть. Так ведь и в
столицах об этом речь ведется. Ведь так же? И я говорю: шлите нам
больше ссыльных!
Звенел звонок, приглашая зрителей занять свои места.
Тарабрина ушла вперед, Гордей Степанович придержал Грабе. Шепнул
ему:
- Только должен предупредить: она вроде политическая…
- «Вроде»?.. Это как?
- Политическим был ее муж ссыльный. Она за ним последовала. По
примеру декабристов. Только тот спился здесь за полгода и замерз по
пьяной лавочке.
- Жена же за мужа не отвечает?..
- Это у вас так в столицах, наверное, говорят. А у нас: «муж и
жена – одна сатана».
- Да не переживайте так. Я убежденный холостяк. К тому же не
сегодня-завтра отбуду…
На том и порешили.
-
Но все оказалось еще быстрее, еще стремительней.
Где-то далеко нечто сдвинулось с мертвой точки.
До того, как закончился спектакль, явился посыльный от
телеграфиста. По распоряжению Грабе у аппарата кто-то дежурил
постоянно.
Штабс-капитану сообщили: его вызывают спешно. Очень скоро Грабе
сел за ключ, благо почтамт от театра находился через площадь.