– Во избежание политических провокаций, – сильно гнусавил он, –
в город выходить только группами по двое или по трое человек.
Избегать посещения районов, где бывают женщины с низкой социальной
ответственностью.
– Ви сразу адреса скажите, куда не ходить! – заволновался Гурам
Минашвили, под дружный хохот всей команды.
– Зачем тебе, Гурам, адреса? – влез я. – Ведь руссо туристо
облико морале, ферштейн?! – гаркнул я на весь автобус.
Народ дружно грохнул от смеха, хотя надо признать эта фраза ни
на одном иностранном языке не имела и не имеет логического смысла.
Но русскому человеку в таких случаях перевод не требуется.
– А с тебя, Крутов, я вообще глаз не спущу, – чистосердечно
признался кандидат наук.
– И в туалете будете, выходящие из меня лишние килокалории
подсчитывать? – спросил я, пряча ладонями свое раскрасневшееся от
смеха лицо.
На что штыковед обиженно уставился в окно автобуса и больше
никаких правил приличия не зачитывал. А за окном мелькали кривые
улочки старинного города. Что творилось на дорогах, умом не понять.
Автомобилисты и мотоциклисты не соблюдали ни правостороннего, ни
левостороннего движения. Каждый ехал сам своим путём, а кто громче
бибикал, тот и был на дороге главным.
Расселили нас хорошо. Всех мужиков в одно длинное четырехэтажное
здание по улице с говорящим названием Уньоне Совьетика. А прямо за
углом в двух шагах расположился «Палаццетто делло Спорт», точнее,
этот баскетбольный свеженький дворец выглядывал из земли словно
панцирь гигантской черепахи. «Вот в этой черепашке и предстоит мне
с командой побиться за свое будущее», – думал я, рассматривая, в
целом, интересное архитектурное строение.
– Зачем девушек увезли, да? – высказывал своё возмущение Гурам
кандидату наук по штыковому бою. – Здесь всэм места хватит!
– Все девушки будут жить по ту сторону эстакады, в отдельном
огороженном районе, – отмахивался от надоевшего грузина товарищ
Шлёпов.
– Нужно срочно подавать протест, – шепнул я Гураму. – Это –
дискредитация по половому признаку.
– Товарищ Шлопов, это дискрыдитация! – крикнул Минашвили вслед
убегающему штыковеду.
Кстати, двухполосная дорога на бетонных опорах, которая
называлась проспектом ди Франча, делила всю Олимпийскую деревню
примерно на две части. А рядом, если перейти Олимпийский бульвар,
расселились в двух пятиэтажках наши прямые конкуренты – американцы.
Что характерно, две открытые асфальтированные баскетбольные
площадки архитекторы расположили точнёхонько под окнами
звёздно-полосатых.