Незаконнорожденная дочь лорда Маккона не имела права
появляться в аристократическом обществе, и гости редко посещали
усадьбу...
- Ари!
Наконец-то! Где ты пропадала все утро?
Молодой
человек выглянул из дверного проема. Светлые волосы выглядели так,
словно их обладатель попал в ураган, а голубые глаза смотрели на
мир удивленно.
-
Здравствуй, Невилл! - Ариадна не смогла сдержать улыбку. - Что ты
делаешь в моем кабинете?
- Слуги не
смогли сказать, где ты, вот и решил подождать тебя!
Он
посторонился.
- И именно
здесь? - девушка переступила порог.
Бывшая
спальня хозяина дома использовалась Ариадной как кабинет. Вдоль
стен стояли шкафы с книгами, а на возвышении вместо помпезной
кровати под парчовым балдахином располагался огромный стол, сейчас
заваленный смятыми листами бумаги.
- Опять
сочинял стихи?
Девушка
нахмурилась. Бумага была недешевым удовольствием, и кузену не
стоило так безрассудно использовать ее.
- Пытался,
- ответил Невилл с тяжелым вздохом. - Так и не смог придумать рифму
к слову «страдаю»!
- Пытаю или
умираю, - отмахнулась Ариадна.
- Точно!
Кузина, ты - гений!
Юноша
звонко чмокнул ее в щеку и, схватив перо, старательно заскрипел по
бумаге.
Его рвения
хватило ненадолго. Не прошло и минуты, как Невилл начал хмуриться,
а потом скомкал лист и запустил им в стену.
- Нет, это
невозможно! - крикнул он, картинно взлохмачивая и без того лохматые
кудри. - Ну как, скажите, как я могу написать трагедию, если вокруг
все живы?
- Хочешь
кого-нибудь убить? - меланхолично поинтересовалась хозяйка
дома.
Она давно
привыкла к экспрессии кузена, в последнее время усилившейся из-за
того, что тот вознамерился поправить положение семьи, написав
трагедию для королевского театра, после премьеры которой он
проснется богатым и знаменитым.
Предложение
Ариадны заставило Невилла обиженно фыркнуть и гордо сообщить, что в
камере Сен-Антуана он вряд ли обретет вдохновение. При упоминании
тюрьмы, откуда она только что вернулась, девушка
вздрогнула.
- Зачем ты
пришел, Невилл? - устало спросила она. - Только не убеждай меня,
что у вас дома не осталось бумаги для твоих стихов!
- Нет. Не
осталось. Но дело не в этом. Меня прислал отец. - Невилл захлопал
глазами, как всегда делал, если пытался вспомнить что-то, потом
обворожительно улыбнулся. - Только я забыл, что ему
надо!