Только расколов тот заветный орех, можно было развеять чары и
открыть дорогу к убежищу, и тоже сразу для всех — для родных, для
друзей, для врагов. Вот почему Катя вовсе не собиралась снимать
заклинание до лета, когда оно должно было перестать действовать
само. А также не собиралась и позволять кому бы то ни было другому
снять заклинание.
Для того она и подложила в шкатулку два лишних ореха, чтобы,
если вдруг хитрому вору удастся проникнуть через все защиты,
наложенные на квартиру, на саму Катю, на шкаф и на шкатулку, еще
оставалось несколько секунд, пока он будет разбираться, какой из
орехов настоящий. А уж Катя за это время могла бы придумать, что
предпринять.
Вернее, так все это выглядело в теории и тогда казалось хорошей
идеей. Однако на деле Катя уже через несколько дней сама понятия не
имела, где зачарованный орех, а где обычные, и с тех пор ей
приходилось тревожиться в три раза больше, задаваясь вопросами в
духе: точно ли створки скорлупы прилегают друг к другу так же
плотно, как вчера? А как неделю назад? И если щель ей не мерещится,
значит ли это, что обычный орех просто засыхает от времени? Или
стали проявляться признаки влияния на зачарованный орех чужого
зловредного волшебства? А если все это ей только кажется, то не
сходит ли она с ума? И если сходит, то хватит ли у нее сил
продержаться до конца следующего июня, когда острая необходимость
прятаться у ее родных наконец отпадет?
Никаких надежных ответов не находилось, а кроме этого, всякий
раз, когда Катя, убедившись, что пока с орехами все в порядке,
закрывала шкатулку и ставила обратно на полку, ей почти сразу
начинало казаться, что, может быть, она что-нибудь перепутала или
приняла за настоящие орехи иллюзию, или с тех пор, как захлопнулась
крышка шкатулки, что-то уже успело измениться, поэтому нужно еще
раз все перепроверить. Срочно.
Катя, разумеется, понимала, что поддаваться таким побуждениям
нельзя. Иначе она, чего доброго, вообще перестанет отходить от
шкафа, так и будет стоять около него со шкатулкой в руках и
пялиться на орехи, боясь отвести взгляд хоть на секунду. А это уж
точно не поспособствует их сохранности. Тем более что, когда
шкатулка была открыта, охранные чары на крышке не работали.
Катя боролась с навязчивым искушением изо всех сил, позволяя
себе смотреть на орехи только три раза в день. В крайнем случае —
шесть. Сегодня еще до появления Лехи она исчерпала почти все свои
попытки, а потом он на редкость удачно отвлек ее от мыслей об
орехах вообще. Но теперь они вернулись, такие же неотвязные, как
обычно.