- Плохо, что не понимаешь ты, Арслан,
добрых слов. Видно, мои слова доходят до тебя туго.
По едва заметной тропке, видной
только жителю гор, спускался человек. Крупный, с косой саженью в
плечах, мужчина ловко пробирался между мощных валунов и острых
гранитных пальцев, кому другому грозящих переломать ноги.
От простого горца его отличала лишь
большая кипельно белая чалма, напоминавшая массивный шлем
средневекового воителя. Посвященному это должно было о многом
рассказать. Чалма – знак хаджи, человека, совершившего святой хадж,
посетившего Каабу, колыбель Ислама. Лишь тот, кто прошел родными
местами Пророка и поклонился великим святыням, достоин был носить
чалму. Осуществив хадж, один из столпов Ислама, хаджи становился
непререкаемым авторитетов для остальных. К его советам
прислушивались, его мнением дорожили.
- Все знают, что этих людей я сам
пригласил. Тебе ли не знать, что они мои гости, – Арслан медленно
отступал назад по мере того, как приближался незнакомец. Сейчас
абрек выглядел совсем другим человеком. Куда только делись его
горделивый, снисходительный взгляд, презрительная улыбка во весь
рот? Ничего этого не было! Как корова языком слизала. - Плохо это,
Арслан, очень плохо. Что теперь люди в горах подумают? Скажут, что
нет больше веры слову имама Шамиля. Пустослов он, - с гор,
действительно, спустился имам Шамиль, тот, чью имя гремело в этих и
других местах подобно гласу Всевышнего. С быстротой тонконого
ахалтекинца вперед него летела грозная слава, заставлявшая друзей
еще больше уважать его, а врагов скрипеть зубами от злости. Чего
только не рассказывали про него в аулах, шалашах и землянках.
Говорили, что осенен он мудростью самого Пророка, наделившего его
невиданными способностями к счеты, разным наукам; что получил имам
от Всевышнего не одну, как все, а целых семь жизней; что способен
он летать подобно птице. Много еще чего поговаривали... -
Плохо...
Имам с молниеносной быстротой
выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в абрека. Тот даже
среагировать не успел. Тяжелая свинцовая пуля с силой ударила его в
грудь, опрокидывая на спину.
С разных сторон к обозу уже
спускались люди имама Шамиля, которых не спутаешь, при встрече.
Крепкие, в кольчугах или легких кирасах, перевитых перевязями с
пистолетами, они быстро брали на прицел каждого из разбойников.
Пинками выгоняли их из под телег, тащили за шиворот и бросали в
кучу.