- Поздорову, Михайло Игнатьич, - к
удивлению обозных людей, еще не успевших отойти от шока, грозный
горец подошел к казаку и обнялся с ним. - Звиняй меня. Немного не
успел я на наше место встречи. Дела в соседнем ауле задержали.
Школу осматривал, учеников об учении выспрашивал.
Давно уже спешившийся, старшина кивал
его словам и мысленно осенял себя святым крестом. Он, видит Бог,
уже и с жизнью простился, и у жинки с детками прощения попросил.
Думал, больше с ними не увидится. А дело вона как
повернулось...
- Всех привел, как и договаривались,
- солидно прогудел Карпов, окидывая взглядом разгалдевшийся обоз. -
Как будто самолично отбирал. Никакой голытьбы нет. Справные
хозяева, что лучшей жизни ищут. Любого возьми..., - он выцепил
взглядом старшего над обозом, что перед горами подходил к нему. - К
примеру, Порфирий Григорьевич Полухин торговец каких еще поискать.
Ушлый, через игольное ушко пролезет, коли где прибыль почует. Хочет
с турками торговлишкой заняться. Самолично мне рассказывал в
пути...
Обозный, словно почуяв, что про него
зашла речь, подбоченился. Боровую шапку на голове поправил.
Вытащенным из-за пазухи костяным гребешком начал растрепанную
бороду расчесывать.
- С ним двое сыновей со снохами
пришли, да дочка. Почитай цельное торговое компанейство, - весело
хмыкнул в усы казак. - А тама вон Николка Зиновьев у телеги лежит.
По башке, правда, получил, но вроде жив. Энтот, вообще, на первом
нашенском стимботе «Елизавета» вахтеным подвизался. Весь движитель
тама облазил. Дельный парнишка...
Старшина хотел было еще рассказать о
десятке студиозов, что в Тефлисе нанял. Так мол и так, по твоей
просьбе выискал самых лучших учителей по русской речи,
математической цифири, истории и егорафии (последнюю науку казак
назвал по свойски, как привык). Только имам Шамиль почему-то не
стал его слушать. С задумчивым видом к тому парнишке пошел, о
котором Карпов только что упомянул.
- Жив, герой? - имам присел около
Зиновьева, молодого парня с окровавленной головой, близ которого
суматошно суетилась молодуха весьма знатных статей. - Ничего,
оклемаешься. Видел, как ты на разбойников бросился. Герой, как есть
герой. Не каждый бы так сделал. Ради красавицы небось старался.
Девка, что влажной тряпкой стирала с
его лица кровь, тут же зарделась, как маковый цвет. Судя по
бросаемым на парня обожаемым взглядам, без чувств здесь точно не
обошлось.