– А библиотеки тут есть? – спросил из чистого любопытства
Дима.
– До хрена. Библиотеки, музеи, художественные галереи. Даже эта,
как ее… филармония имеется.
Алекс тем временем направлялся совсем в другую сторону, к
невысокой и длинной постройке с треугольным фронтоном. Возле торца
здания виднелись две мраморные скульптуры, изображавшие
атлетического сложения обнаженных мужчин, ведущих под уздцы
лошадей. Каменные кони, выгнув жилистые шеи и упрямо склонив
головы, никуда идти, видимо, не желали. Судя по всему, неизвестный
скульптор изобразил таким образом аллегорию победы человеческой
воли над грубой силой непокорной природы. На фасаде строения было
выбито угловатым шрифтом незнакомое сурганское слово
«Кельгенсланг».
– Ипподром, – перевел Алекс. – Сегодня тут будет представление
повеселее скачек. Посмотрим немного, перекусим где-нибудь и двинем
назад.
Внутри ощущалась приятная прохлада, пахло влажными опилками,
пылью и немного навозом. Заплатив за вход пару медных монет, Алекс
получил у охранявшего двери кассира-швейцара отпечатанный на
глянцевой бумаге проспект, вдумчиво поизучал его с минуту и,
хмыкнув, направился к окошку, вырезанному в противоположной стене
просторного холла.
– Поставлю на Торгота, – обернулся он к Диме, – этот часто
выигрывает, если не перестарается. Уж больно горяч.
Кто такой Торгот, Дима не имел никакого понятия, да и сделать
ставку он не смог бы при всем желании, так как денег у него не
было. Потому, дождавшись, пока Алекс заполнил таблицу и сунул в
оконце пару мятых купюр, он прошел вслед за ним по широкому
коридору, поднялся по ступеням и очутился на трибуне, прикрытой
сверху от непогоды матерчатым козырьком.
Ипподром оказался велик: большая овальная дорожка, покрытая
рыхлым на вид бурым грунтом и огороженная низкими столбиками с
натянутой меж ними цепью, две расположенные друг против друга
трибуны, заполненные сейчас едва ли на треть. Откуда-то доносится
бравурная музыка, громкий и торжественный голос невидимого
комментатора вторит ей раскатистым эхом. Алекс опустился на
деревянную скамью, приглашающе хлопнул ладонью рядом с собой,
жестом остановил пробегавшего мимо мальчишку с лотком на
перекинутом через шею ремне и обменял у него на пару медных монет
два кулька жареных сухарей и два бумажных стакана со светлым,
изрядно разбавленным пивом, которые тот незамедлительно нацедил из
глиняного кувшина.