– Сейчас начнется, – отхлебнув из стакана, сказал он.
На ближней к их трибуне беговой дорожке, там, где как раз
заканчивался дугообразный поворот, колыхалась разноцветная толпа,
беспорядочно сновали туда-сюда люди, таскали какие-то ящики на
колесах, инструменты и короба. Сверху они напоминали деловито
копошащихся муравьев, облепивших тушу угодившей им на обед
гусеницы. Что-то разглядеть в этой мешанине человеческих тел было
попросту невозможно.
Внезапно над ипподромом раздался длинный низкий гудок, и толпа
схлынула, оставив после себя полтора десятка причудливых
автомобилей, замерших в шахматном порядке на грунтовой дорожке.
Машины и впрямь показались Диме странными: похоже, ради
уменьшения веса с них сняли все лишние и декоративные детали,
оставив только несущий каркас, руль и мотор. Большие колеса со
спицами, напоминающие велосипедные, открытая кабина, на крыше
которой закреплен металлический бак с выведенным краской номером, –
видимо, топливные насосы тут тоже считались излишеством.
Подбежавшие к машинам по команде механики почти одновременно сунули
в двигатели кривые ручки стартеров, несколько раз крутанули их, и
воздух заполнился оглушительным треском, словно где-то поблизости
разом заработала сотня газонокосилок.
– «Спиртовки», – пытаясь перекричать стрекот моторов, наклонился
к Диминому уху Алекс, – на древесном спирте бегают. Торгот – это
вон тот, под двадцать вторым номером.
Судья на деревянной вышке взмахнул зеленым флагом, и машины,
выбрасывая из-под буксующих колес комья липкой грязи, сорвались с
места. Треск стал просто невыносимым. В первый поворот «спиртовки»
устремились аж в три ряда, причем с сильным заносом – даже
удивительно, как им удалось избежать массового завала. Однако уже к
следующему повороту наметился лидер – первым на прямую выскочила
машина под номером десять, за ней в погоню устремился экипаж номер
семнадцать, а у него на хвосте с небольшим отрывом уже висел
двадцать второй номер. Комментатор, захлебываясь, озвучивал из
громкоговорителей порядок следования гонщиков, однако тараторил он
так быстро, что Дима не мог разобрать ни слова в оглушительном шуме
моторов.
Снова боковое скольжение, и вот на дорожку, расположенную прямо
под их трибуной, выкатывается машина с цифрой десять: гонщик и не
думает тормозить, давит педаль в пол, а семнадцатый вышел из дуги
по более широкой траектории, уже почти поравнявшись с лидером.
Двадцать второй чуть отстает, но, видно, решил пока не ввязываться
в борьбу впереди, позволяя опережающим его экипажам разобраться
между собой. Еще один поворот – десятая машина рыскает чуть вправо,
потом влево, пытаясь перекрыть возможные лазейки для обгона, но
водитель автомобиля номер семнадцать оказался, видимо, более
опытным: сунувшись было на внешний радиус трека, поближе к
зрителям, он вдруг резко переложил руль в противоположную сторону и
устремился на внутреннюю часть поворота, поближе к газону. Алекс аж
приподнялся на скамейке, чтобы лучше видеть происходящее,
расплескав свое пиво.