Под нижней плоскостью обнаружились два колеса со сплошными
деревянными дисками – вероятно, конструкция, использующая спицы
наподобие велосипедных, оказывалась не слишком надежной при грубой
посадке. Так, а что у нас спереди? Четырехлопастный винт,
закрепленный на валу торчащего наружу двигателя, на нем три
оппозитных цилиндра расходятся в стороны характерной
«мерседесовской» звездой.
В общем, тряпколет обыкновенный, одна штука. Взлетать на таком
можно только против ветра, садиться, впрочем, тоже. Вот почему
здесь нет никакой взлетной полосы, смекнул Дима, а вместо нее
просто выкошенное квадратное поле: летчики выбирают направление
разбега и захода на посадку в зависимости от того, откуда сейчас
дует. Словно в подтверждение его слов на краю аэродрома обнаружился
высокий шест, на котором болталась длинная оранжевая лента с
завязанным на конце узелком – по всей видимости, местный аналог
земного «колдуна». Судя по закрепленным на том же шесте
многочисленным металлическим штырям и концентрическим кольцам из
толстой золотистой проволоки, мачта по совместительству играла роль
радиоантенны.
– Манлеф! – крикнул куда-то в сторону офицер. – Покажи парню
машину!
Из ближайшего барака выбежал совсем молодой плечистый парень в
синем тряпичном комбинезоне, веснушчатый, кучерявый и рыжий, точно
лисий хвост. Подошел к Диме, дружески хлопнул его по плечу.
– По-сургански понимаешь?
– Немного.
– Хорошо. Это «Хорнер». Аэроплан. Отличный.
Он ласково погладил ладонью лоснящийся бок самолета. Видимо,
приняв к сведению, что Дима не слишком хорошо владеет сурганским,
Манлеф на всякий случай решил объясняться с ним короткими
отрывистыми фразами, как с идиотом.
Воспользовавшись паузой, Дима вновь придирчиво оглядел машину. В
носовой части фюзеляжа предусмотрены две открытые изолированные
кабины, а сверху, над капотом «Хорнера», он разглядел
многоствольный пулемет с короткой рукоятью, внешне похожий на
классическую конструкцию Гатлинга.
– Как он стреляет? – с трудом подбирая сурганские слова,
обратился к Манлефу Дима. – Тут винт. Не мешает? Когда вращается,
пуля не будет попадать? Повреждать лопасть?
С минуту Манлеф, наморщив лоб, мучительно пытался понять, чего
от него хотят, потом расплылся в счастливой улыбке:
– Нет-нет-нет! Сихронизатор!
Он встал на цыпочки и с видом школьного учителя, объясняющего
великовозрастным недотепам теорему Пифагора, показал пальцем
сначала на пулемет, потом на кожух двигателя и затараторил: