В горле булькнуло от
накатившей тошноты, голова закружилась. Странные деревья, покачивая
белоснежными кронами, укутали ее дурманящим облаком невыносимой
сладости. Пальцы скользнули по прохладной влаге, а на лицо упало
несколько тяжелых капель.
Запрокинув голову,
Безымянная едва проглотила крик. Кора окрасилась красным, точно с
ветки содрали кожу и рана кровоточила. Именно эта странная жидкость
и разносила по округе дивный сладкий запах.
Глянув вниз, она
удивленно моргнула: лететь вниз – не меньше десятка футов. Как
вообще удалось достать до ветки – загадка.
– Отпускай, – знакомый
голос прозвучал за спиной, но Безымянная и не подумала подчиниться,
лишь упрямо замотала головой, – давай быстрее, а то болтаешься там,
как переспевшая груша!
Дерево порядочно
тряхнуло, и онемевшие пальцы разжались сами
собой.
Глухо вскрикнув, девушка
приземлилась точно в протянутые руки, вызвав снисходительную
усмешку иномирца. Ш’янт даже открыл рот, наверняка, для очередной
колкости, но произнести ничего не успел.
Его лицо изменилось
неуловимо, за долю секунды. Ш’янт оттолкнул Безымянную в сторону,
резко обернулся и поднял руку, чтобы встретить удар черного клинка.
Сталь перчатки зашипела, вверх потянулась струйка
дыма.
– Все еще отменный слух!
А я думала: что за тень пошла за моей подопечной? Вот оно что! –
прошипела Клаудия и надавила сильнее.
Ее глаза расширились от
удивления, когда мощный удар по колену заставил пошатнуться, а
следующий окончательно выбил почву из‑под ног.
Ухватив женщину за ворот
куртки, иномирец впечатал ее в дерево, да так, что ствол громко
затрещал. Клаудия тяжело выдохнула, а на губах запузырилась кровь.
Новая попытка замахнуться не увенчалась успехом. Иномирец ухватил
клинок свободной рукой, сдавил, рассыпая по люзу паутину
трещин.
– Тебе со мной не
тягаться, Клаудия, – бросил он, когда меч не выдержал и разломился
пополам, оставив в руке Ш’янта продолговатый
осколок.
Перехватив его удобнее,
иномирец одним движением пригвоздил женщину к дереву. Люз прошил
плоть, точно нож масло, и прочно засел в кровоточащей
древесине.
Безымянная даже не
успела подняться. Все произошло за считаные секунды. В горле
застрял крик, а затем и вовсе соскользнул вниз, распался, так и не
оформившись.
Когда Клаудия повернула
голову, по спине прокатилась волна холода. В стекленеющих глазах
быстро растворялся блеск, губы шевельнулись, выдавливая простое
«беги».