Просто прошла вперед,
вдавив каблук сапога в обмякшую плоть так, что затрещали
кости.
Выглядело это настолько
вызывающе, что у Ш’янта на мгновение отнялся
язык.
Проклятье, как хотелось
скрыться в тени, чтобы посмотреть, как эта бестия выглядит в
движении, с люзом в руке!
Он мог бы собственную
жизнь поставить на то, что зрелище отпадное.
Расколотый, решивший
проверить на прочность его броню, тотчас отправился в пропасть
разорванный пополам. Твари были хлипкими, мягкими, словно тесто;
плоть так и рвалась под когтями, но расколотые брали не этим. Она
напирали со всех сторон, окружали добычу и давили
числом.
Рядом мелькали
золотистые отблески, когда кровавое солнце Изнанки скользило по
мечу. Малявка вертелась ужом и старалась близко к Ш’янту не
подходить. Опасалась, что он может столкнуть ее в пропасть вместе с
трупом очередного поверженного врага.
Количество тварей
поражало и угнетало одновременно. Они лезли отовсюду: из‑под
переплетенных корней, мчались с другой стороны расселины. Ш’янт
никогда не сталкивался с такой лавиной расколотых – будто все
кровопийцы Изнанки решили собраться в одном
месте!
Звон за спиной
оборвался, затем истерично взвился в небо, и слух резанул
пронзительный крик. Резко обернувшись, Ш’янт одним ударом отсек
часть головы врага вместе с верхней челюстью. Девчонка пошатнулась,
прижимая руку к груди. В карих глазах застыл испуг и
самоубийственная решимость, но взгляд быстро заволокло пеленой
подступающего беспамятства.
Укусы были не
смертельны, но отправляли в нокаут кого угодно.
Твари взяли их в кольцо,
из раскрытых пастей вывалились влажные красные языки. Только после
смерти двух десятков собратьев, расколотые решили сменить
тактику.
Хорошая возможность
прорваться. Схватить мелкую за шкирку и рвануть вперед! Даже если
цапнут, то для Ш’янта это не проблема. Ни один яд не возьмет
его.
Мост под ногами
неожиданно просел. Твари остервенело рвали корни и выдирали их из
стены, от оглушительного воя кровь стыла в жилах.
Решили сбросить незваных
гостей? Когда это Ш’янт успел так насолить местному населению, что
они готовы жизнями пожертвовать, лишь бы скинуть его во
мрак?!
Всего один удар сердца –
и мост прогнулся еще больше, покачнулся, и до ушей Ш’янта донеслось
хлюпанье, с которым могла бы рваться влажная тряпка. Даже его
скорости было недостаточно, чтобы успеть пересечь расселину до
того, как опора уйдет из‑под ног.