Раз. Второй.
На третий рывок удалось приподняться над землей на
пару футов.
В спине – предательский хруст, ребра готовы были
вывернуться наружу от напряжения, а коленки вот‑вот подогнуться,
точно на спину свалили несколько мешков муки.
Вокруг темно, хоть глаз выколи.
Уже ночь? Или Киран затащил меня вглубь
пещеры?
– Что ты делаешь?! Киран!
Молчание.
Кап!
Послышался звук шагов справа, едва уловимый скрип
пыли под подошвами сапог, воздух пошел волнами, растекся в стороны,
обнял плечи и забился в горло невидимыми клубками гнилой
черники.
Киран не мог видеть в темноте!
Май рванулась в сторону, и над головой вспыхнул
красный магический огонек. Он ширился, опалял нестерпимым жаром –
на самой границе света маячили голодные черные тени, среди которых
замер Киран.
Голову опустил, втянул в плечи, а руки мелко
подрагивали, будто он играл на невидимом музыкальном
инструменте.
По коже Май рассыпались холодные мурашки, спина
взмокла от пота, а дыхание застряло в горле, потому что огонек
выхватил и стену за его спиной.
Камень, пронизанный золотистыми прожилками:
дрожащий, вибрирующий и постоянно меняющий цвет от охры до
темно‑бордового. Внутри что‑то двигалось, скручивалось и
рассматривало Май тысячей крохотных черных глаз. Она могла
поклясться, что чувствует теплое дыхание на щеке, чье‑то мимолетное
прикосновение к волосам и плечу.
Золотые прожилки змеились по земле, огибали ноги
Кирана и тянулись во мрак.
Будто камень истекал кровью.
Мальчишка запрокинул голову назад, и в Май уперся
взгляд молочно‑белых глаз, начисто лишенные зрачков и
радужек.
Рот приоткрывается в немом крике, растянулся так,
что кожа на щеках пошла резкими изломами‑трещинами, разошлась в
стороны, обнажив белую кость.
– Схватить ее! – прошелестело над
головой.
Незнакомый голос заполнил собой всю пещеру,
отразился от стен и метнулся вглубь по коридору, которого Май сразу
не заметила.
Бежать! Бежать сейчас же!
– Город уже горит, – забулькал Киран, а из уголка
рта вниз тянулась вязкая нитка красно‑черной
слюны.
Она сорвалась с места, нырнула в темноту, в крепкие
объятья непроницаемого мрака. Ноги скользили на камнях, а через
секунду подломились, и Май проехала на коленях несколько
невыносимых футов, сдирая кожу, оставляя на камнях собственную
кровь.
Шелест незнакомого голоса и крик Кирана неслись
следом, били в затылок раскаленными стальными
снарядами.