Вздрогнув от собственных
мыслей, Май потянулась к тумбе и снова, наверное восьмой раз за
ночь, зажгла свечу. Она корила себя за страх, но в новом месте
ничего не могла с этим поделать. Тени заметались по стенам, стоило
легкому сквозняку коснуться язычка пламени. В каждом странном
узоре, вычерченном на гладких досках пола, Май мерещились чудовища,
но со светом было лучше, чем совсем без него.
Стоило только прикрыть
глаза, как перед внутренним взором встала картина случайного
столкновения.
В том, что перед ней
иномирец, Май не сомневалась ни секунды. Только рот успела зажать,
чтобы не выдать своего присутствия.
Было чувство, что если
хоть одна душа прознает о ее выходке, то Май не сносить головы. Вид
Базель не располагал к шуткам.
Мужчина был высоким.
Видит Пожинающий, он был чуть ли не выше своей провожатой. Обвитый
золотыми нитками неизвестного заклинания, иномирец все равно
излучал угрозу, словно мог в любой момент разорвать призрачные
путы.
Энкулит, живой и
настоящий. Просто невероятно!
Казалось, все, что Май
удастся рассмотреть – это спину незнакомца, но тот почувствовал
чужое присутствие. Даже обернулся на мгновение, выискивая ее, зная,
что кто‑то прячется на лестнице.
Май порадовалась, что
прикрыла рот, иначе крик удивления непременно сорвался бы с губ.
Если во всем остальном мужчина выглядел как человек, то глаза
выдавали его происхождение. Совершенно черные, с кроваво‑красными
радужками.
Их взгляды встретились
всего на мгновение. Столкнулись, будто два клинка. Май зажмурилась,
боясь, что кто‑то мог услышать звон, но он звучал только в ее
голове.
Щеки вспыхнули, нос
защекотал знакомый запах. Сладкий, настойчивый, ставший
неотъемлемой частью ее тела. Жимолость, сжатая в кулаке, запах
погибающего цветка, который перед смертью раздаривает весь
аромат.
В груди попеременно
разливались жар и холод, стягиваясь в тугой и тяжелый узел под
сердцем. От напряжения заболела спина, каждый позвонок будто
собирался рассыпаться на месте.
«Я чую запах, и он
не твой, вижу руку на твоем плече».
Тонкие губы растянулись
в слабой усмешке, и иномирец отвернулся, оставив Май в полном
смятении мыслей и чувств. Сердце так колотилось в груди, что могло
выскочить в любой момент. Колени дрожали и норовили подломиться –
Май едва могла стоять. Оперевшись рукой о стену, она несколько раз
глубоко вдохнула и прикрыла глаза.