– Ч-что эт-то? – наконец, икнул кто-то со стены.
– Вожак объявился, – спокойно ответил Дядько и потянул
из ножен свой исполинский меч. – А значит, нам пора за
работу.
Волки словно ждали сигнала: заслышав голос вожака, они
прекратили таиться и всей массой ринулись к стенам. Целая лавина
серых тел спрыгнула в ров, уверенно перемахнула через заостренные
колья и подкатилась вплотную. А затем, будто получив новую
команду, странные звери, сохраняя все то же пугающее молчание,
дружно подпрыгнули.
Гаррон, выглянув из-за кончиков заостренных бревен, не поверил
своим глазам, когда крупный самец внезапно оказался перед самым его
лицом, и машинально отмахнулся саблей, даже не пытаясь осмыслить
случившееся. Волк коротко взвыл от боли, впервые нарушив тягостную
тишину, и, скребнув когтями по дереву, рухнул вниз. Но каким-то
странным образом извернулся в полете, сумел приземлиться на все
четыре лапы и, стряхнув с порезанной морды алые капли, зло
оскалился. А затем, что совсем уж непонятно, повторил
попытку.
Правда, на этот раз южанин был настороже и больше не медлил.
Ударил наотмашь обеими руками, без особого труда снеся серому
голову и тут же повернувшись к следующему. Почти одновременно с
разных сторон донеслись свирепые визги и полные боли завывания:
люди сопротивлялись отчаянно, отмахиваясь топорами, ловили
стремительные тела на вилы, сбивали прыгающих на стены волков
ухватами, а то и просто закидывая камнями сверху.
Звери с потрясающим проворством уворачивались, рычали, грызли
неподатливое дерево, но упорно пытались взобраться наверх. Однако,
в отличие от прошлых попыток, сегодня на стенах стояли не
только селяне, но и закаленные в схватках бойцы, которых не смутило
количество хищников.
Короткое кхеканье, бодрый окрик, тихий свист взлетевшего в
воздух клинка, и на землю рухнули сразу несколько мохнатых
тел. Около двух десятков первыми же выпущенными стрелами уложили
эльфы, штук пять одолели деревенские, с десяток пришелся на
долю караванщиков, несколько массивных туш буквально повисли на
острых кольях, но остальные успели отпрыгнуть и теперь бесновались
неподалеку, старательно слизывая со шкур свежую кровь.
И одновременно посматривали на засевших за стенами людей,
ощетинившихся оружием не хуже иных ежей, с такой нескрываемой
ненавистью, что многим было не по себе: на миг показалось, будто
звери действительно стали слишком разумными.