— Тише, —
страх на красивом лице уступил место негодованию, когда она поняла,
что убивать я никого не собираюсь. — Вдруг кто услышит.
Она
настойчивее оттолкнула меня.
— Пусти,
ловчий. Всё тебе расскажу. Мне спешить некуда.
Я, наконец,
отпустил тёплую шею женщины.
— А муж
тебя не хватится? — вкрадчиво осведомился я, отступая от неё на
шаг. — Ушла на сеновал к чужаку, да и пропала.
— Он выпил
за трапезой столько медовухи, что проспит теперь до первой зари, —
она прошла вглубь помещения, поманив меня за собой. — А из местных
меня никто не видел. Так что у нас будет время
поговорить.
Верея
бросила короткий взгляд на перевернутый бочонок в углу. Там во тьме
янтарным светом поблескивали сердитые глаза варгина. Кот взора с
женщины не сводил. Однако, шипеть перестал. Интересно, поняла ли
лобаста, что он непростой кот? Или всё ещё думала, что Ловчий
таскается по миру с животинкой, дабы скрасить собственное
одиночество?
Старостина
жена тем временем дошла до тюков с сеном у дальней стены и присела
на один из них, кривясь от боли. Похоже, наша стычка у озерца
сказалась на ней куда сильнее, чем я полагал.
— Слушаю
тебя, — я сел на тюк напротив.
— Хочешь
знать, как я стала лобастой и вышла замуж за Бажена? — по её лицу
становилось понятно, что женщина нервничает.
Верея
боялась меня. Еще бы! Держать исповедь пред ненавистным Ловчим,
который неровен час может снести тебе голову без
предупреждения.
— Твоё
прошлое меня не интересует, — я подался к ней, продолжая говорить
тихо. — С чего селяне вдруг схлестнулись с вашими?
Под
«вашими» я имел в виду лесную нечисть. Но Верея и без пояснений
прекрасно меня поняла.
— Я много
лет была лобастой. Старшей над русалками, — начала она свой
рассказ. — То озеро в лесу, где ты меня подкараулил, зовется Блажий
Омут. Его воды заколдованы. Они возвращают на землю всех, кто умер
в нём и поблизости. Но возвращают в виде духов и прочей нежити.
Ежели человек при жизни хорошим был, то и дух его таким становится.
А коли был плохим, то и ждёт его после смерти злая
личина.
— Оттого
так много мелкой нечисти по лесу и шныряет, — заключил
я.
Верея
медленно кивнула. Она потупила взор, чтобы не встречаться со мной
глазами, и занималась тем, что пропускала сквозь пальцы кончик
своей длинной, светлой косы, чтобы хоть чем-то занять
руки.