Но Дерек совершенно не был способен оценивать себя здраво и
трезво. В его собственных глазах он виделся слишком незначительным
и глупым лицом, чтобы навязывать своё общество кругу, который
представлялось ему как «высший», и в котором, если смотреть
объективно, он стоял бы вровень с местной «верхушкой» — дать ему
фору могли бы разве что сам Этрэн и пара его товарищей.
В итоге уже на вторую неделю плаванья Дерек вымотался своим
бездельем вконец, вследствие чего нашёл на свою голову занятие
весьма странное для тридцатилетнего мужчины, который сбежал от
сытой и спокойной жизни со словами «устал быть мальчиком на
побегушках»: начал носиться по всему кораблю с мелкими
поручениями.
Всё началось с того, что наёмник из гамака неподалёку сетовал,
что забыл свою колоду карт на бочке в трюме, где нёс караул. Со
скуки Дерек вызвался сбегать и принести.
...не прошло и двух дней, как неожиданно выяснилось, что на
корабле есть десятки поводов куда-то сбегать. Что-то принести,
кому-то что-то передать, что-то проверить... Наёмники и команда
быстро уяснили, что шустрый безотказный паренёк только рад угодить,
и стали гонять его почём зря.
Дерек, к слову, почувствовал себя если не счастливым, то, во
всяком случае, довольным. Привычная беготня избавила его от
разъедающей тревоги; он снова чувствовал себя при деле, нужным и
значимым. Вернулась его фирменная лёгкость, яркая улыбка и
постоянные шуточки — всё это в совокупности привело к тому, что за
пару недель все привыкли обращаться с ним по-свойски, и он
почувствовал себя принятым.
— Нда, — только и прокомментировал сложившуюся ситуацию Этрэн,
которому приставленный к Дереку офицер доложил о своих
наблюдениях.
Стоя на шканцах, он наблюдал, как Дерек несколько неуверенно
карабкается по вантам — передать часовому в марсе лепёшку. Снизу
его подбадривали наёмники; боцман, вместо того, чтобы пресечь
безобразие, восклицал что-то одобрительное и постоянно басовито
напоминал:
— Три точки опоры! Всегда три точки, Дер!
Вопреки опасениям, тот умудрился не свалиться, передать лепёшку
и вернуться на палубу, где его тут же одобрительно захлопали по
плечам.
— Нда, — с некоторой досадой повторил Этрэн.
Казавшееся перспективным приобретение резко теряло свою ценность
в его глазах.
«Говорить с ним бесполезно, — размышлял вечером в своей каюте
купец, анализируя полученные сведения и собственные наблюдения. —
Привычку прогибаться не распрямишь».