Я видел, как хмурились некоторые вельможи, когда наши взгляды
встречались. Им совсем не нравилось то, что смотрело на них из
глубины моих глаз. В основном они предпочитали поспешно
отворачиваться, а одна юная особа вообще поднесла сложенные пальцы
к переносице, словно просила защиты у Воргана. Мое общество пугало
смертных, потому что в теле мальчишки Данмара сидело нечто большее,
чем просто душа. И некоторые чувствовали это. Только вряд ли могли
себе объяснить.
Внезапно подле меня возникла чья-то высокая фигура. Я слегка
скосил глаза в сторону и увидел гиганта Астала, который выбился ко
мне из самого хвоста, растолкав других подростков. Он пристроился
рядом, с вызовом поглядывая на всякого, кто осмеливался недобро
коситься в сторону нашей контрастной парочки. Самый молодой и самый
старший Аколиты, поступившие в этом году. Невысокий
одиннадцатилетний юнец и почти двухметровый широкоплечий мужчина со
шрамом через половину лица. Проклятый мальчишка и его преданный
защитник…
Так мы и шествовали с ним, словно бы противопоставляя себя всему
остальному обществу. Не только лощеным аристократам, но и
обеспеченным простолюдинам, у которых хватило денег для обучения в
Дивинатории. Вдвоем мы притягивали еще больше взглядов, правда
теперь уже по большей части просто любопытных. Видимо, компания
Астала помогла мне переключиться и утихомирить разгорающееся где-то
в глубине буйство пламени Преисподней. И теперь для всех я снова
выглядел обычным безусым юнцом в темном камзоле.
Постепенно Аколиты разбрелись по залу, прибиваясь к стайкам
своих знакомых или родителей. Причем здесь, как и в предыдущем
помещении, сохранился абсолютно тот же порядок. Благородные
оккупировали дальнюю половину, а все остальные довольствовались
оставшимся пространством. Зазвучала тихая и ненавязчивая музыка,
совершенно не мешающая разговорам, и тут же в центре зала
показались первые вальсирующие парочки. И, надо заметить, возраст
танцующих был довольно зрелый. Молодежь пока то ли стеснялась, то
ли предпочитала сначала наобщаться между собой и поделиться первыми
впечатлениями.
Одни только будущие императорские воины, наплевав на все
условности и приличия, ломанулись к накрытым вдоль стен столам с
множеством угощений и яств. Оно и понятно. Эти ведь ребята не были
рожденными в богатых семьях, и подобных кулинарных изысков не
видывали за всю свою жизнь. И за это в их сторону снова полетели
колкие насмешки и брезгливые взгляды. Однако рекрутам, судя по
всему, было на это совершенно плевать.