Великан
вытер кулачищем влажные от слез глаза. Близнецы с удивлением
взирали на этого грозного великана с сердцем доброго ребенка.
Наконец, Большой Пуди поднялся, вспомнив, что работа всё же не
ждет. После прощания он покинул таверну, пригнувшись. Тогда брат с
сестрой расплатились со служанкой за пиво и тоже вышли из
заведения. Когда они пришла на постоялый двор в свою комнату, Йева,
вспоминая рассказ выпивохи, скривилась:
— Какой
мерзкий Малик. Как можно такое говорить о родном брате?
— Простой
люд всегда кидается на ближнего, — ответил Лео.
— Но
выходит, что этот Уильям спас мать и жену своего брата, пожертвовал
собой, а теперь его демонизируют и пытаются представить
чудовищем...
— Это всего
лишь люди. Чего ты от них хочешь, Йева? — развел руками Леонард. —
В этой глуши они тупые и доверчивые, как гуси! Вот и крутит ими
Бартлет, как хочет.
— А не
могло так случиться, что наш старина Гиффард передал свою кровь
этому благородному человеку добровольно?
— Нет. Это
исключено, сестра! — тут же обозлился Лео.
— Но
почему?
— Старший —
и передал кровь человеку? Ты в своем уме? Нет, это невозможно! Но
раз люди Райгара обосновались здесь гарнизоном, то, найди они этого
рыбачка, приведут его сюда.
— Да,
наверное...
— Так что
останемся пока здесь. Только в следующий раз не улыбайся так мило,
сестра, а то местный люд сам нас на вилы насадит за
клыки.
— Иначе
было никак, — вздохнула Йева.
— Они бы и
так все рассказали — черни бы только языками почесать. А еще нужно
отправить письмо отцу. Без его помощи не обойдемся. Главное, чтобы
они не слишком быстро нашли рыбака!
Чуть позже
Леонард написал письмо, свернул его трубочкой и прикрепил к лапе
ворона. Короткими скачками Таки-Таки попрыгал по кровати, а после
скакнул на подоконник.
— Отнеси
донесение отцу как можно быстрее, — приказал Лео.
—
Таки-таки сделает, — каркнул ворон и вылетел в
окно.
Ну а
близнецы, оставшись одни, расположились по кроватям и принялись
отдыхать. Вот только пока Йева с печалью вспоминала свое детство и
доброго старика Гиффарда, Леонард думал совсем об ином. Его что-то
тревожило, будто передача дара человеку ставила под угрозу какие-то
его сокровенные тайны. Поэтому он то и дело нервно вставал и
подходил к окну, откуда глядел на прибывающие и отбывающие отряды.
А позже он принялся глядеть уже на сестру, любуясь, как ее
бронзовые локоны раскидались по подушке во время сна.