Спрятав
браслетик, Йева присела на край кровати и стала помогать
вытаскивать обломки стрел. Уильям застонал, лицо его скривилось от
невыносимой боли, и он заметался по соломенному матрацу, но не
очнулся. Управителю стоило больших трудов извлечь древки,
наконечники, глубоко засевшие, пока раненый то метался в агонии, то
извивался змеей, то обмякал — будто готовый вот-вот отдать
душу.
Все вокруг
залилось кровью.
Наконец,
уставший Него достал последний зазубренный наконечник, из плеча, и
швырнул его на пол.
— Вот
нелюди, — молвил он, промакивая платком залысины на голове. — Это ж
надо так его! Двенадцать ран — от стрел. Погрызли со всех сторон,
будто кость. Копьями дырок наделали. Тыкали б хоть
бережнее...
— Зато,
говорят, он за это больше десяти воинов убил.
— И хорошо,
— ворчал он. — Я б их тоже бы убил за то, что мне столько лишнего
труда дали.
Когда он
закончили с обмыванием грязного рыбака, Йева помогла обработать
раны мазью и перевязать бинтами. Почти полдня им пришлось
провозиться, пока старый управитель не вздохнул облегченно и воздел
руки.
— Ну
неужели кончили! — с этими словами он, держась за спину, поковылял
к выходу. — Я принесу ему все, что нужно, госпожа. Спасибо вам за
помощь. Нет-нет, дальше я закончу все сам, не подрывайтесь. Да не
надо ничего с собой уносить, я все после сделаю! Идите отдыхайте с
дороги — а то до сих пор в дорожном костюме ходите.
Кивнув,
Йева устало побрела прочь, где забылась сном в спальне.
Чуть позже
управитель вернулся с льняными одеялами и одеждой. Он одел
раненого, чтобы скрыть наготу, и укрыл его. Закончив, он только
собрался было забрать лохмотья, как увидел еще и таз с водой, а
также забытую им сумку. Него застонал, схватился за поясницу,
представив сколько ему придется возвращаться, чтобы перетаскать всё
это.
— Почему
подобное не поручают той же Эметте или Базилу — они куда моложе! Ну
и что, что не такие доверенные лица? Но и я не молод, чтобы по
лестницам туда-сюда бегать вприпрыжку! Никто мне не помогает. Что
за поколение пошло, никакой помощи от молодых, — проворчал старик,
забрав только сумку и таз.
Громыхнул
закрываемый засов. Убежденный в том, что все остальное можно будет
убрать позже, управитель дрожащим шагом пошел вниз по крутым
ступеням.
Среди ночи
Йева пробудилась. Накинув быстренько верхнее платье, она побежала к
узилищу через весь замок. Посмотрев в окошко двери и убедившись,
что Уильям жив и спит, она вернулась к себе, где забылась сном до
самого утра.